Дракон. Книга 1. Наследники Желтого императора

С тех пор Громов и Чижиков стали видеться достаточно часто, хотя и нерегулярно. Бывший питерец Дюша наезжал в родной город внезапно, а поскольку квартиру свою давно продал, то как-то само собой получилось, что он стал останавливаться у Чижикова, благо в его пятикомнатных апартаментах имелась «гостевая». Последний раз Дюша прилетал около полугода назад и привез хорошие новости: на паях со знакомым китайцем он собирается открыть в Пекине чайную лавку, так что теперь ездит в Питер не просто так – увидеть любимый город и немногочисленных дальних родственников, но чтобы «порешать деловые вопросы по-взрослому». По обрывкам телефонных разговоров Котя понял, что дела Дюши связаны с обеспечением поставок чая в Россию, а глубже в «вопросы» ему вникать не хотелось, потому что визиты Громова были наиприятнейшими сюрпризами в довольно однообразной чижиковской жизни. Кроме того, Дюша приезжал не откуда-нибудь, а из страны его мечты.

Улыбнувшись замолчавшему мобильнику, Чижиков круто развернулся и поспешил в ближайший магазин, радуясь тому, что он сегодня при деньгах.

***

– Ну, здорово, брат, здорово! – Громов ввалился в прихожую, швырнул на пол два преизрядных баула, украшенных аэрофлотовскими бирками, и раскрыл Коте объятия. – Как ты гут без меня?

Котя со смехом обнял друга. Это получилось, как всегда, с трудом: несмотря на свои метр восемьдесят и в общем и целом довольно неплохую физическую форму Чижиков смотрелся рядом с громадным Дюшей мелковато, и его привычные хлопки по обширной громовской спине выглядели, прямо скажем, жидко. Уж очень могуч был Дюша.

– А ты, я вижу, завел бороду, – отстранившись, констатировал Котя.

Действительно, за полгода Громов оброс аккуратной бородкой, удивительно шедшей его круглой физиономии, украшенной шикарным носом-картошкой. Видно было, что Дюша бородой гордится, холит ее и лелеет.

– Это, брат, целая история… – улыбнулся в ответ Громов. – Подрядился я играть главаря американской мафии… И нечего смеяться! У них там, знаешь, какая мафия! Нет, ты не знаешь. Словом, пришел я на съемки, они меня так и этак посмотрели и говорят: все, брат, халас, будем тебе бороду клеить. Ну и приклеили, черти… Я посмотрел и ахнул: ну мурло мурлом! Аж страшно. Я им говорю: братцы, да ведь это не мафия, это какой-то хунхуз из амурских дебрей выскочил! Говорю: не позорьтесь, братцы, Будда вам никогда не простит. Едва отбился. Стали другие бороды клеить – полдня провозились. Наконец, нашли какой-то вариант… А потом был перерыв в съемках, и за это время я собственную бороду отрастил, естественную. Они так обрадовались: во, говорят, самое то! Даже предыдущие эпизоды пересняли, прикинь! А мне и самому понравилось, так что вот… ношу. Ничего, да?… Ну-ка, принимай гостинцы!

Отбиться от дюшиных подарков было невозможно. Пожив первый раз у Чижикова, Дюша как следует осмотрелся и в следующий визит приволок целую сумку разных, как он их называл, «гостинцев», подобранных исходя из Дюшиных представлений о том, чего хорошему человеку Чижикову не хватает в жизни. Например, пары килограммов разнообразной китайской лапши.

Или толстой стопки сd-дисков с записями китайской эстрады. Или средних размеров полукруглой сковородки, которая заняла почетное место на стене Котиной кухни – на специально для псе вбитом гвозде, поскольку питерская плита по определению не могла дать такого пламени, какое было необходимо для правильного использования сковородки. И так далее.

Правда, попадались среди «гостинцев» и крайне привлекательные: например, чай. Китайский чай Чижиков полюбил безоглядно еще в Пекине и прикупил с собой некоторое количество. Эти запасы Котя растягивал, как мог, но все прекрасное рано или поздно кончается. Некоторое время Котя пытался покупать китайский чай в петербургских магазинах, но то, что ему продавали под всякими экзотическими названиями, было или бес конечно далеко по вкусу и качеству от привезенного из Пекина, или же стоило каких-то немыслимых денег. Так что, когда среди прочих «гостинцев» Дюша выложил несколько довольно больших серебристых пакетов с чаем, Котя возликовал. Громов запомнил его простодушную радость и в следующий раз приволок Чижикову не только чаю, но еще и замечательный набор из бамбукового низенького столика, чайника, чашек, а также всяких приспособлений для заваривания. Котя растаял, но принимать дары наотрез отказался, на что прямолинейный Громов»лявил ему, что если Чижиков такой принципиальный товарищ, то тогда он, Дюша, прямо сейчас начнет платить ему за постой живыми деньгами. И сказано это было с такой очевидной обидой, что Котя раз и навсегда смирился с «гостинцами».

– Ну что, картошечки-то наварил? – гудел Громов, извлекая из баулов разнообразные пакеты и пакетики и равномерно заставляя ими кухонный стол. Явился кот Шпунтик, оглядел беспорядок и вскочил на подоконник.