Дракон мелового периода

Иллюзия, догадалась я. Снова навели иллюзию. Неглупо. А под шумок обследуют нижние этажи. Интересно, кто это такой сообразительный. Ученые… Неужели из Академии художеств? А откуда же еще?

Теперь мое внимание переключилось на людей за веревкой. Уж они-то должны были понимать, что работают не на развалинах. Как бы подобраться к ним поближе? Девочка, разгуливающая по стройплощадке, в которую превратился двор, привлечет к себе слишком много внимания. Я подумала, какие еще есть подходы к библиотеке, и вспомнила о старом тракторе, по которому перелезла во двор в прошлый раз. Отличный способ! Не теряя времени, я пошла вдоль забора к железной дороге, свернула налево по путям и вскоре достигла трактора. С июня он ничуть не изменился. Я влезла на забор и притаилась на нем, всматриваясь в лица бродящих за веревкой людей. Отсюда до дверей библиотеки было гораздо ближе, чем от ворот, и многих можно было неплохо разглядеть. Человек пять караулили какие-то ящики, другие выносили из вестибюля и клали на землю холстяные мешки. Караульщики покуривали и о чем-то болтали. Потом подошел мелкорослый пожилой дядька и начал визгливо на них орать. Я насторожилась: этот тип мне был определенно знаком. Ори он хоть чуть-чуть погромче, и я могла бы разобрать слова. Как бы подслушать их разговоры?

Пока я думала, из библиотеки появилось необыкновенное существо. Оно было настолько необыкновенным, что на него вытаращились даже караульщики. Больше всего оно напоминало гнома, покрытого густым слоем ржавчины. У существа была оранжевая кожа, костюмная пара морковного оттенка и всклокоченная красная борода. Тощий дядька, ругавший караульщиков, замолчал, хихикнул и громко спросил:

— Где это вы так перемазались, Теобальд Леопольдович?

* * *

Забыв об осторожности, я соскользнула с забора и поползла через заросли лебеды к библиотеке. К счастью, двор тут изрядно зарос, и меня бы никто не заметил, даже если бы я просто шла пригнувшись. Когда голоса стали слышны громко и отчетливо, я свернулась под раскидистым чертополохом и стала слушать.

— …Самая настоящая философская сера, adamas. Тонкий красный пепел, в точности, как описано в «Четвертом Ключе» у Валентина, — раздраженно говорил Хохланд.

— Откуда там взяться философской сере? — с сомнением произнес смутно знакомый голос.

— Если не верите глазам, Андрей Михайлович, так понюхайте… А я говорю, понюхайте! Теперь убедились, что это не ржавчина?

— Откуда на пятом ярусе взяться философской сере? — повторил тот же голос.

— Вот и я вам говорю — откуда? А все оттуда же…

Осторожно раздвинув колючие ветки, я выглянула из-за чертополоха. Хохланд стоял ко мне спиной, сверкая кроваво-рыжей лысиной. Он был весь вымазан, как я поняла, в том самом красном пепле, которым был покрыт пятый подземный ярус. Дядька, стоящий напротив него, — невысокий, седой, с римским орлиным носом, блестящими серыми глазками и властными манерами, — был мне определенно знаком. Если не подводили память и зрение, я видела его в баре «Скептик». Именно ему Джеф продавал украденные из библиотеки книги.

— Помните бурю? — спросил Хохланд, тщетно пытаясь отряхнуть костюм. — На прошлой неделе, ночью в среду…

— А как же, — буркнул его собеседник, закуривая сигарету. — У меня в Токсово с крыши сорвало флюгер — кованый дракон, авторской работы — так, представляете, до сих пор не могу найти. Соседей спрашивал, все без толку. А как поживает ваша знаменитая лаборатория? Ее не унесло?

— Не об этом речь. Помните, я сразу, следующим утром сказал, что эта буря непростая?

— Да-да, — подхватил седой дядька. — Вся академия восхищалась вашей прозорливостью. Мне потом говорили, что в доменах такое творилось… Кто же это так неаккуратно поработал с реальностью? Небось кто-нибудь из ваших дипломантов нахулиганил…

— Я вам еще раз повторяю, что это не хулиганство, — раздраженно прервал Хохланд. — И не случайность. К сожалению, мы так и не смогли выяснить, что именно случилось и где, но последствия свидетельствуют о том, что имел место Opus Magnum — великое и таинственное превращение неживого вещества в живое. Философская сера в библиотеке — это следы все той же цепочки. Кто-то за относительно короткий промежуток времени — не более часа по моим расчетам — трансформировал огромный пласт неподготовленной сырой материи, совершенно не заботясь о последствиях, а потом, — Хохланд от злости повысил голос, — куда-то его спрятал!

С трясущейся бороды Хохланда во все стороны летела рыжая пыль. Седой заметил это и отступил на шаг.

— Мы обсуждаем эту бурю уже больше недели, — сдержанно заметил он. — Я вытащил полкафедры из летних отпусков. Лучшие мастера реальности страны днем и ночью ищут пропавшую трансформированную материю, но не находят даже ее следов. Понимаете — она исчезла вся, сразу и бесследно! Это фантастика!

— Ничто не появляется из ничего и не исчезает никуда, — возразил Хохланд. — Закон сохранения вещества действует одинаково во всех мирах. Ищите дальше. Нам нужна эта материя… а еще больше нам нужен мастер реальности, который с ней поработал.