Дракон на передержке

– А я какой? Голый?! – его глаза чуть не выпали, и челюсть тоже.

– А ты себя как видишь? – полюбопытствовала я, ёрзая на своем одеяле.

– В том же, в чём и был до пр... прев... пр... О, дьяволы! – он вскинул руки и сверкнул глазами.

Нервный дух мне попался, однако. Пора переводить тему.

– Ладно, это тоже, наверное, у вас эффект Лизиньи. Не будем, – примирительно сказала я. – Лучше про курасу расскажи: если они не безопасны, зачем тогда их подают на столе? Или мякоти это не касается?

– Мякоть курасу тоже можно только один раз надкусить, не более.

– А как же увеличение интуиции?

– Я говорю про не магов. У людей и магов немного разное восприятие энергий. Это как разные расы. Драконы и оборотни тем более. Маги специально и долго готовятся, чтобы вкусить плоды курасу и открыть тайный глаз. Делают это в определённое время и с определёнными условиями, зная, что рискуют потерять разум, если ошибутся.

– Упс, как всё сложно.

– В обычной жизни предложение гостям курасу – жест вежливости, который как бы говорит: здесь вас не обманывают. Достаточно запаха от разрезанного плода, чтобы почувствовать неладное.

– Ничего себе!

– Ничего тебе... – согласился он и посмотрел на меня очень внимательно: – А ты, говоришь, съела шесть штук. И все с кожицей?

– Да. Вкус не на десять баллов, но на семь вполне пойдёт. Без шкурки. Она так себе.

– Ты очень необычная, – задумчиво проговорил дух. – Даже для Лизиньи.

– Я вообще классная!

– Когда не кормишь сушёным стрекозами и навозными плодами! – фыркнул он.

– Ой, прости, – покраснела я. – Так в книге было написано. Типа, мол, для драконовых ящеров лакомство. Никто же не ожидал, что ты заколдованный!

– Кстати, как ты догадалась? – спросил он, изогнув бровь и скрестив на груди руки.

– О чём?

– Что я пр... пр... пр... – его снова заело.

– Просто человек? – попыталась помочь я, чувствуя, что веки начинают слипаться.

– Нет.

– Прадракон?

– Нет!

– Прораб? Ой, это вряд ли...

– Это невыносимо, – поморщился он опять весьма аристократически.

– Нет, погоди, погоди, – выставила я ладонь вперёд, – сейчас я догадаюсь. Птеродактиль?

У духа подскочили на лоб обе брови.

– Ну, а что, – пожала я плечами, – так ящерка, а если кормить хорошо и правильно, вырастешь в такого большо-о-ого с крыльями и очень опасного!

– Очень смешно. Твоё птеро-что-то – не на «пр» начинается, – заметил мой ночной гость. – Забудем про мой вопрос и про твою догадку, это была не удачная мысль – заговорить об этом.

– А-а, всё! Я знаю, я молодец! Я догадалась, что ты привидение?! – обрадовалась я, еле подавив зевок. – Слушай, ты снова на меня морок наводишь или я сама выключаюсь?

– Я морок не навожу. И я не привидение, – буркнул мужчина.

Я зацепилась за одеяло распухшим пальцем, поморщилась и сползла на подушку.

– Болит? – Он подошёл и жестом попросил меня показать забинтованный палец. – Прости, что укусил тебя. Это была … вынужденная мера.

– Пустяки, – вздохнула я. – Заживёт.

– И всё же... Ты меня спасла. Не убила. И твоя жаркая речь... Я твой должник. – Он снова стал хмур, затем обеспокоен, и спросил: – Ты сказала о том, что тебя шантажировали, я хочу всё знать.

Голос его снова начал расплываться в моей голове. Перед глазами все замерцало, будто закрутили трубку калейдоскопа и световые пятна запрыгали, складываясь в сюрреалистичные картинки. Язык начал ворочаться медленно, словно опух. И как бы мне не хотелось обсудить мерзавцев, шантажистов, варанов за столом и прочую гадость, бороться с усталостью и сном стало совершенно невыносимо. Я потянулась и зевнула.

– Слушай, а давай завтра договорим? – пробормотала я, засыпая на каждой фразе. – У нас ещё есть десять дней.

– Но это важно!

– Важно. Только мне кажется, если я сейчас не засну, случится что-то плохое. Как минимум моя голова лопнет, а язык отвалится...

– Ладно, спи.

– А ты? – сонно спросила я, подтыкая подушку под щёку. – Не сбежишь?

– Пока для этого у меня не достаточно сил, – буркнул парень без имени.

А я подумала, что утром придумаю ему новое имя, раз старое не поддаётся. И не «пр», уж точно. А прозвище Кусь брутальному мачо с такими кубиками на животе совсем не идёт!

Глава 18, в которой случается то, что Мюнхаузену и не снилось

Спала я глубоко и сладко, иногда выныривая из блаженного забытья в не менее приятные сны. Мне снилось, что обняв со спины большими лапами, меня греет мой тёплый, удивительно выросший кот. На грани сна и пробуждения подумалось в смятении, что возможно, это Кусь, а Кусь – тот самый красавец! Но тут же с жаркой волной, как из тепловентилятора, подумалось, что рептилии тёплыми не бывают, и это всего лишь одеяло. А в нём хорошо и уютно, несмотря на прохладу местных ночей. И, не раскрывая ресниц, я снова заснула.

Мне снились полёты над горами, мягкие скопления облаков, птицы с ярким оперением и огромных размахом крыльев, которые парили близко и, казалось, что я лечу рядом с ними. Не рассмотреть, на чём. Но было чудесно и радостно!