Дракон, (не) бери меня в жены!

– Арин, сзади! – закричала Беатрис, но я не обернулся. Сколько она тут стояла? Несколько минут? Наблюдала за всей битвой?

Стать богом, стать богом… Дергать драконов за ниточки. Перестроить сознание. Остаться в полуформе. Когти, чешуя. Чешуя…

Сзади что-то загрохотало. Я обернулся и увидел, как вспыхивает за мной драконий щит. Кто-то обернулся и пытался пойти в атаку, но щит Беатрис, взращенный её неконтролируемой, но сильной магией, преградил дракону дорогу. Другие вновь пытались выплести заклинание, способное сразить защиту полуформы.

Я мог бы вновь вызвать воздушные хлысты. А мог наконец-то позволить себе закрепиться в этой форме. Но почему-то перед глазами вновь вспыхнул Мельгрочет. Его массивная фигура, его коротко подрезанные, наточенные когти, зеленая шкура, которая, казалось, была покрыта чешуей, но под силой ветров эта чешуя постепенно превратилась просто в очень грубую кожу. Доспехи, кинжалы, ладони, скрещенные над груди, лопатки с наростами, как будто там вот-вот появятся крылья. Орки из песка и пыли. Из ветра и земли. В орках ни воды ни огня.

В полуформе нет драконьего пламени.

В полуформе нет ничего божественного.

Драконам трудно держать полуформу, но также трудно в ней не застрять. Тот, кто принял полуформу, не был Драконом Возрожденным. В нем не было власти, хотя был соблазн потерять ограничения и человека, и дракона.

Он просто застрял в полуформе. Породил новую жизнь насилием, быть может, даже над человеческой женщиной, и родились первые орки. Жестокие, покрытые чешуей, драконы без огня, люди без воды. Вот как зародились орки, вот откуда у них столько злобы и жестокости, вот почему магия такая похожая. Они сотворили себе бога из дракона, который застрял посередине и стал, возможно, их прародителем. Быть может, он был даже не один, просто орки не запомнили, сколько было их предков и что они породили.

Во рту стало сухо и горько. И последняя печать, которая позволила бы остаться в этой форме навечно, отвратительной. Чему они поклоняются?!

Полуформа, кажется, вообще характерна могущественным, но молодым драконам, ещё не умеющим держать себя в руках. Отсюда и ошибки, неопытность. И последствия будут соответствующими, если ничего не сделать.

Достаточно с меня пограничных состояний. Достаточно выбора. Там стоит моя женщина, она минуту назад едва не сожгла моего предателя-советника, а я стою и жду, пока кто-то ещё нападет?

Мысль об истинной окончательно прочистила мозги. Я позволил дракону прорваться наружу.

Тело трансформировалось так быстро, как давно уже не бывало у меня в подобных ситуациях. Я взмахнул крыльями, возносясь в небо, выгнул шею и выпустил прицельную струю пламени прямо в одного из потерявших своего внутреннего дракона советников.

Те, у кого ещё были крылья, тоже взмыли в воздух, пытаясь атаковать. Один вцепился зубами в крыло, второй целил в шею. Но они были слишком мелки в сравнении с моей тушей – и когда я успел настолько вырасти, спрашивается? Тело не слишком слушалось, но я рванул вверх, взмахнув крыльями с такой силой, что советник, вцепившийся в меня, полетел вниз. Второй, тянувшийся зубами к шее, пока держался, но я достал его лапой, сбрасывая с себя.

А потом не помчался вверх, а бросился вниз камнем, выдыхая прицельно струи пламени. Советники разлетелись в разные стороны, разгоняемые силой. Кто-то из изгнанников попробовал активировать заклинание, но я смел мага хвостом, и тот влетел в других своих собратьев.

…Битва была короткой. Я не считал чужие травмы и потери, не берег противников, как это было с орками, не стремился к красивым, но слишком показательным действиям. Просто колотил хвостом и лапами, отбрасывая их прочь с дороги, и добрался наконец-то до советника Берга. Сгреб его лапой, вжал в землю и пророкотал по-драконьи:

«Довольны? Прошел ваш король испытание силой? Продолжим, или вы наконец-то вспомните об уважении?!»

Берг захрипел. Он бился подо мной, пытаясь высвободиться, но не смог. Наконец-то драконья личина слетела с него, как шелуха, и я едва успел поднять лапу, чтобы окончательно не довести советника. Тогда взлетел в воздух и, охваченный магией оборота, спрыгнул на всё тот же балкон, где стояла Беатрис.

– Я вижу, – мой голос, звучавший магией, разносился над всем садом, – вы достаточно впечатлены, чтобы больше не рваться в бой, не так ли? Господа зрители убедились в том, что их король достаточно силен, дабы при необходимости перегрызть кому-нибудь глотку, и в том числе им самим? Больше не возникает вопросов касательно того, что король недостаточно дракон?!

Драконы, не вмешивавшиеся в бой, молчали и просто смотрели на поверженных советников. Интересное представление обернулось катастрофой, обращение Берга стало демонстрацией его падения, а сумасшедший король всё ещё был жив-здоров и сверлил собравшихся взглядом, в любую секунду грозясь превратиться в здоровенного дракона и обрушиться им на головы.