Дракон не спит никогда

Он долго поднимался на смотровую веранду в том месте, где стены примыкали к вершине каменного выступа, нависшего над самой дикой частью ущелья Фуэрогоменга.

Нио уже находился там и расправлялся с бутербродами на тарелке.

Шайк уселся напротив него, спиной к головокружительному пейзажу.

– Пытаешься набрать вес?

Он тоже схватил бутерброд.

– Я был так взволнован, что не мог ничего есть.

– Тебе больше ничего не нужно, Кейбл? – спросил Блаженный.

– Нет.

Блаженный отпустил слугу – одного из внешников-ку. Их оставалось еще около сотни.

– Как ты? – спросил Шайк, как только внешник удалился за пределы слышимости.

– Пытаюсь справиться с ломкой.

– Я совершенно не понимаю, что ты делаешь, – сказал Нио. – Ты официальный глава Дома. Зачем тебе этот цирк? Зачем отправлять Полночь с твоим Другим, чтобы все поверили, будто ты сбежал вместе с любовницей? Я всегда был с тобой. И всегда буду. Я исполню свою роль. Но это проще сделать, когда хоть что-то понимаешь. А сейчас я не вижу никакого смысла.

– От меня тоже ускользает ход твоих мыслей, – признался Шайк, хотя он сам подтолкнул Блаженного на этот путь.

Ответ утонул в раскатах грома. Стол перед ними заплясал, замок затрещал и содрогнулся.

– Совсем рядом, – сказал Бофоку, оглядываясь на ограду.

– Что-то она сегодня разыгралась, – заметил Блаженный. – Пятна на солнце или что-нибудь в этом роде.

Шайк заставил себя подойти к краю – воля в смертельном поединке с фобией. Один такой разряд порой предвещает канонаду.

Ущелье Фуэрогоменга в этом месте достигало четырех с половиной километров в глубину и тридцати в ширину. Дно разглядеть не представлялось возможным. Холодный воздух с севера втекал во влажные испарения от тысячи горячих источников и обволакивал каньон густой пеленой тумана. Местность внизу была известна только по данным радаров и инфракрасного сканирования. А также ненадежной дистанционной телеметрии.

Некоторые люди пытались туда спуститься. Бо́льшая часть поворачивала назад. Те, кто продолжал спуск, не возвращались.

Внезапные россыпи молний метались между десятью тысячами шпилей, утесов и островков, поднимавшихся из тумана. Шайк ухватился за перила ограждения так крепко, что захрустели суставы. Здесь разноцветными слоями обнажались шесть миллиардов лет геологической истории планеты. Эоном[10] с четвертью ниже лежало что-то похожее на артефакты, оставленные невообразимо древней цивилизацией. Никто до сих пор не откопал ни один из них, как бы захватывающе они ни выглядели, хотя Блаженный подозревал, что дело в политике Дома, а вовсе не в том, что властям не хватило изобретательности, чтобы обеспечить безопасность исследователей и ученых.

Трегессеры с самого начала испытывали почти суеверный страх перед историей этого мира, уходящей так глубоко в прошлое, что здесь развились три независимые разумные расы. Может быть, даже четыре, если то, что лежало там, внизу, было местного происхождения.

– Когда-нибудь я туда спущусь, – решительно заявил Кейбл Блаженному.

Нио поднялся и встал рядом с ними, борясь с собственной фобией, пусть и не такой сильной.

Ущелье было таким огромным, что только передний план казался реальностью. Отдаленные участки не давали ощущения глубины резкости. Они больше напоминали рисованные декорации.

Танец перекрещивающихся молний прекратился. Эхо затихло.

– Если ты в самом деле пойдешь, я хочу пойти с тобой, – сказал Нио. И оглянулся на Блаженного. – Ты собирался что-то сказать.

– Здесь много разного замешено. Включая и мое эго. Это лучший для меня способ занять кресло председателя.

– Как ты можешь его занять, если оно уже твое?

– Кто об этом знает? Мы. Валерены. Лупо. Его подружка. Но только не директорат. Они не знают даже, какой сейчас год. Лупо ничего им не рассказывает.

Нио вздохнул. Эту часть он понял. Провик улетел. Валерены могут сделать свой ход, поскольку директорат не знает об Истинной Валерене.

– Кто управляет Домом, Нио?

Бофоку пожал плечами.

Шайк сосредоточенно разглядывал ущелье.

– Лупо Провик, – ответил Блаженный на собственный вопрос. – Валерены защищают его спину от директората. Он решает все. И не сделал ничего ужасного, если не считать того, что он один заинтересован в этих тайных играх.

Может быть, я и председатель, но он ничего мне не позволяет. И не думаю, что когда-нибудь его хватка ослабнет. Проживи мы хоть тысячу лет, он все равно останется регентом, потому что мне нужно учиться.

Огненная битва молний прорвалась в ущелье. Свет и тень гонялись друг за другом.

После недолгого молчания Кейбл высказал то, что, вероятно, думал и Нио:

– Бодаться лоб в лоб с Лупо Провиком – это не очень мудро, Блаженный. Многие встретили так преждевременную смерть.

– Я думал, что один Кейбл стоит многих Лупо.

– На беговой дорожке – возможно. Но не в драке. Я переменил мнение о нем, после того как он со своей подружкой сделал тех парней, когда Другие пытались убрать нас.

– Эта женщина и меня заинтересовала, – усмехнулся Блаженный. – Жаль, что он заберет ее с собой.