Дракон не спит никогда

– Да, я понимаю. Мы должны были показать им свет. Мои достопочтенные предшественники считают меня одержимым. Они думают, что я использую ку как оправдание поисков артефакта.

Страт приказал операторам доставить сторожевой корабль в систему М. Меддиния. Он все еще оставался военконсулом. Его приказы нельзя было оспорить.

– Скоро мы поймем кое-какие истины. И ворчуны снова замолчат.

– Надеюсь, что так. Ради тебя самого.

Вот, значит, как. Даже у нее появились сомнения.

* * *

М. Меддиния не принесла никаких сюрпризов, только большое разочарование. Даже «Гемина» увидела лишь ограниченный смысл в переговорах с планетой. Было похоже на то, что Искатель Потерянных Детей и Янтарная Душа вернулись домой раньше, чем кто-то – вероятно, внешники – уничтожил станцию. Однако сейчас ни того ни другой там не было, насколько смогла понять «Гемина». Возможно, местные обитатели имели в виду, что оба они умерли.

Военконсул уступил протестам Богоравных и приказал «VII Гемине» возвращаться к Д. Цимплике. Они остановились там лишь для того, чтобы издать новую директиву флота, обещающую награду за поимку ку. Он не добавил туда Янтарную Душу, поскольку не видел причин опасаться ее. Он опасался Леди Полночь, но не упомянул и о ней, по политическим причинам.

Он сам, не вполне осознавая это, поставил себя в сомнительное положение.

И поймал своего единственного друга за тем, что она с беспокойством наблюдала за ним, когда думала, что он ничего не заметит.

111

Тортил посмотрел на Провика. Тот в ответ взглянул на него:

– Вот и все, Кез Маэфеле, настал твой час.

– Да.

Он не просто должен был войти в соседнюю комнату и продать угрюмым внешникам свой план уничтожения Звездной базы. Он должен был продать самого себя. Но ему до сих пор не удалось преодолеть сомнения – этого дьявола, не оставляющего его в покое.

Он слишком долго прожил среди людей – или, может быть, недостаточно долго. Он слишком хорошо их понимал. И заразился их мышлением. Но все же понимал не настолько, чтобы превратиться в одного из них. У этих мрачных старых палачей за дверью было больше общего с Лупо Провиком, чем когда-нибудь будет у Кеза Маэфеле.

– Я могу это сделать, – сказал Тортил. – И я это сделаю. Но мне было бы гораздо проще, если бы я верил, что поступаю правильно и по правильным причинам. Мотив так же важен, как и сам поступок. Тебе приходилось когда-либо делать правильные вещи по дурным причинам?

Тень воспоминаний мелькнула в потемневших глазах Провика.

– Конечно приходилось. И дурные вещи по правильным причинам тоже. Но то было раньше, а это сейчас. Стоит ли из-за этого лишаться сна? Если хочешь дополнительной мотивации, вспомни, что за твою голову обещана награда.

Не угроза ли это была?

– Нет, – сразу ответил Провик на невысказанный вопрос. – Я неверно выбрал слова. Мы действовали неразумно, когда начинали все это. Людям на Трегессер-Приме известно твое имя. Среди них найдутся и такие, кто попытается получить награду. Этого трудно будет избежать. Если только ты не проведешь всю оставшуюся жизнь, запершись в Пилоне, как принято у председателей.

– Или я улечу отсюда с внешниками и снова начну сражаться.

– Ты знаешь их условия. Мы пройдем через эту дверь и будем выполнять обязательства, пока они сами не откажутся или не освободят нас. Валерена и Блаженный могут схитрить, а мы с тобой нет.

– Ты точно не можешь? – Тортил пристально посмотрел на Провика.

Лупо отшатнулся. И все понял.

– И давно ты знаешь?

– С того дня, когда пытались убить тебя, Блаженного и Валерену. Они убили тебя. Этот момент есть на записи. Но именно ты и принес эту запись, а еще женщина с невероятной скоростью реакции.

– И ты ни разу не воспользовался своим знанием.

– Я ведь не человек, – ответил Тортил, подозревая, что Провик поймет его так, будто бы он еще не нашел причины, чтобы вытащить стрелу из своего колчана.

– Я твой должник.

– В этом нет необходимости.

Вошла одна из Провиков-женщин, сопровождающая выбранную Валерену. Она удивленно подняла брови.

– Еще одно нравственное перепутье, – объяснил Лупо. – Думаю, мы это переживем. Где Блаженный-Другой?

– Как обычно. Сказал, что опоздает на пару минут. Думаю, он хочет прийти последним.

Провик что-то проворчал.

– Итак, Кез Маэфеле, последний занавес. Сможешь ли ты справиться с собой и спасти Дом?

– Это ты собираешься спасти свой Дом, мистер Провик. А я хочу уничтожить логово дракона.

Ку оставалось немного. Несколько тысяч рассеяны по всему Канону. Несколько десятков тысяч живут на древней родине, решительно повернувшись спиной к звездам и собственному прошлому. А по ту сторону Рубежа разбросаны крохотные колонии и немногие бродячие корабли, зарабатывающие на жизнь перевозкой любых грузов, какие только удавалось заполучить. В общем и целом – определенно меньше ста тысяч ку, исчезающих со сцены быстрее, чем их победители, и утративших всякую волю к выживанию.

Провик дал ему возможность израсходовать целое состояние, выясняя, насколько безысходно положение его народа.