Дракон Потапов у динозавров

Нашли лавр, ощипали, пожевали. «Напоминает о борще, – вздохнул Потапов. – Какой вкусный борщ варит мой друг дракон Аспирин».

Усталые и расстроенные горе-археологи уселись на какие-то исторические камни в уютном закутке, отгороженном большой, почти целой плитой. Двигаться не хотелось, тем более солнце уползло за горизонт, и камни заливала приятная прохлада.

– Мы чуть-чуть отдохнём перед спуском, а потом пойдём в деревню, – сказал Сидоров, растягиваясь в холодочке и закрывая глаза.

– Калиспера! – из-за каменной плиты вынырнул невысокий тип в джинсах. Посмотрел на Потапова и Сидорова и поправился:

– Добрый вечер! Копаете?

– Копаем, – кивнул Потапов.

– Разоряете древние гробницы? – ласково спросил тип. – Грабите святилище? Фу… как скучно.

– Мы не грабим! – возмутился Потапов. – Мы – французские археологи!

Пришелец посмотрел странно и сел рядом на камень. Сидоров подозрительно его оглядел: парень как парень, футболка, джинсы, кроссовки… кроссовки вот необычные. Но в сумерках плохо видно – что за зубцы на них приделаны?

– Вы русский? – спросил Сидоров? – Турист?

– Я безусловный грек, – отказался от русского подданства пришелец. – Турист… ну, можно сказать, турист. Странник. Можете звать меня Странником или Вестником, это прозвища. А можете просто Гера, это уменьшительное имя.

– А полное как? – заинтересовался Сидоров, но Гера не ответил.

– В этой Греции все греки говорят по-русски, – пожаловался Потапов. – Даже стыдно, что я не говорю по-гречески. Смотрите, какие красивые эти развалины в сумерках: всё синее и словно мерцающее.

– Ай, мальчики, не видели вы красивого, – томно протянул Гера и прикрыл глаза. – Сейчас ску-у-учно… Вот раньше – это да, красота была. Когда темнело, зажигали факелы, жрецы в длинных белых одеждах ходили процессиями… эх, такие стояли ночи…

Словно дожидаясь этого слова, на Дельфы упала ночь – темнота шлёпнулась на святилище мягким чёрным пузочком и прикрыта руины, оливы, кипарисы. На земле стало темно, на небе светлее – радостно высыпали звёзды, все одновременно, как школьники на перемену.

– Здесь очень большие звёзды, – удивился Потапов, вертя тремя головами. – У нас на Урале не такие.

– Ой, я вас умоляю, звёзды везде одинаковые, – скривился Гера. – Это же отдельные далёкие солнца, разве вы не знаете? Древние греки и то знали. А большими они кажутся, потому что в Греции воздух такой – увеличительный. Вроде большой-большой лупы, пахнущей травами. Смотришь сквозь него на звёзды – а они прямо с орех, смотришь на горы – они вырастают до неба. Парнасские горы, между нами, весьма скромны по размеру. А посмотрите на них!

Потапов обернулся. Гора надвинулась сзади чёрной громадой, уходила в небо, задевала звёзды. Задетые звёзды пищали и расступались.

– Воздух такой, – повторил Гера. – Помните, был Геракл? Великий герой, побил кучу чудовищ… это если сквозь греческий воздух смотреть. А на деле – так, нервный культурист, истерик, фи… Златообильные Микены видели? Деревня, просто деревня на горке. А шуму-то, славы-то – будто мегаполис больше Нью-Йорка. Воздух тут всё увеличивает.

– Да, – согласился Потапов. – Вот смотрю я на тебя, Сидоров, в аэропорту ты такой хлипкий был, а тут бицепсы в два раза увеличились, наверное, одним мизинцем камень сдвинешь.

Сидоров хихикнул и ткнул мизинцем в каменную плиту, под которой они сидели, – для пробы. Плита дрогнула.

– Эй, осторожно, – забеспокоился Потапов. – Развалишь исторический памятник.

Плита снова дрогнула, уже без участия Сидорова. Камень, на котором сидел Потапов, поехал влево. Потапов поехал вместе с ним и не удержался – сполз на землю. Сидоров вскочил: обрубок колонны, на которую он опирался, поддал ему в затылок.

– Ай, мальчики, я вас умоляю, – поморщился Гера. – Только не говорите, что испугались, не поверю ни за что.

– А что это было?

– А это Пифон ворочается, – будничным тоном сказал Гера. – По-вашему, землетрясение.

– Так Пифон всё-таки жив?

– Ха, ещё как! Живее всех живых! Образованные нынче пошли французские археологи – даже про Пифона знают, хе-хе…

– Да, мы всё про него знаем, – кивнул Потапов. – Что богиня Гера, ваша тёзка, приказала ему быстро-быстро гнать Латону по всему миру, чтобы ей некогда было на бегу родить Аполлона и Артемиду, что дети всё-таки родились, что Аполлон вырос и убил Пифона в отместку за маму и поставил на этом месте свой храм…

Гера закинул голову и расхохотался немного нарочито:

– Ай, не смешите мои тапочки! Какая месть, какая мама? Ну и хитёр Аполлон, из банальной борьбы за власть сделал благородную сказочку – хоть сейчас сериал снимай. Ну, мальчики, вы меня таки уморите со смеху: какая погоня? Вы знаете, с какой скоростью бежит беременная женщина перед родами? Да ей идти-то тяжело! А толстый старый змей? Тоже, мягко говоря, не спринтер. Трюх-трюх, трюх-трюх… Впереди плетётся Латона, за ней в двух шагах отпыхивается Пифон, страдая от одышки. Погоня века, олимпийские чемпионы обзавидовались.

– А как же? – удивился Потапов

Гера помолчал, глядя вдаль, в темноту.