Дракон с отрезанными крыльями

— Айлин, пожалуйста! — ни тени былой страсти, только корежащее душу отчаяние. — Я сдохну, если увижу потом в твоих глазах отвращение! Не надо меня лечить! Не такой ценой!

Айлин заглянула ему в лицо и не решилась настаивать. Только чуть порозовела и пробормотала:

— Когда ты станешь моим мужем… Тебе не удастся так легко от меня отделаться.

Дарре, не удержавшись, хмыкнул. Айлин улыбнулась, довольная тем, как смогла загладить свою бестактность. Если бы только… еще немного смелости…

Она высвободила одну руку и осторожно тыльной стороной ладони погладила его по груди. Потом перевернула, прижала ладошку крепче и медленно повела ее к шее. Так приятно, так завораживающе… И как Дарре только мог думать?..

— А какого цвета драконом я бы была? — Айлин смотрела на свою руку и, ощущая, как от ее прикосновений он снова разгорается, вдруг решила, что есть в ней что-то нечеловеческое. Разве иначе они смогли бы с Дарре так чувствовать друг друга? Словно были одним целым…

— Золотого, — сдавленным голосом ответил он, точно так же глядя на ладошку Айлин, но больше не пытаясь ее остановить.

— Потому что я рыжая? — продолжила расспросы Айлин, ощущая, как под его взглядом кровь начинает бурлить, и не желая себя выдавать. Раз уж Дарре не позволил ей сделать доброе дело, пусть тогда терпит ее баловство.

— Потому что ты родилась осенью, — он накрыл ее руку своей и прижался губами к нежному запястью. — Осенью рождаются только золотые, медные и красные драконы.

— Как интересно, — Айлин незаметно вытянула вторую руку и принялась выводить пальчиком на его коже замысловатые узоры. — А черные, значит, летом?

— Черные и зеленые, — подтвердил Дарре, запуская непристроенную руку ей в волосы, перебирая мягкие локоны и стараясь не обращать внимания на то, как Айлин забавляется. Прервать ее еще и сейчас у него не хватало жестокости. Слишком страшно было обидеть, когда Айлин вот так близко…

— А зимой? — продолжила расспросы она, спускаясь чуть ниже, сжимая ладошку у Дарре на боку и торжествуя от вырвавшегося у него выдоха. — Белые? Серебряные?

— И лиловые, — с трудом возвращая себя на землю, отозвался Дарре. Он, пожалуй, мог гордиться своей силой воли, позволявшей до сих пор сдерживать бушующую в груди страсть. Айлин явно поставила себе целью довести его до исступления. И ей это отлично удавалось.

— Огонь, Земля, Воздух, — подвела итог Айлин и снова погладила его тыльной стороной ладони. — Осталась вода. Голубые, сапфировые, да?

— Еще перламутровые, но они редко появляются на свет, — Дарре тряхнул головой, надеясь добиться хоть какого-то просветления в ней, но на этот раз тщетно. Руки сами сжали хрупкие плечики, скользнули по открытой спине, разрушая запреты, и Дарре принялся целовать изумительную бархатистую кожу, которая словно наливалась жаром от его прикосновений. Айлин сомкнула руки вокруг его талии, прижимаясь, открываясь, подставляя самые чувствительные места и вдыхая все тяжелее.

Они оба, наверное, просто перегрелись на июльском солнце. Но какое это имело значение, когда рушились последние преграды и исчезали последние сомнения? И когда Айлин, забыв в его объятиях обо всем на свете, вжимала стиснутые кулаки Дарре в спину, и когда он не чувствовал от этого даже крошечного прострела?..

Дарре не помнил, как они остановились. Губы саднило даже у него, а у Айлин они оказались нацелованы так, что только слепой мог не понять, как она провела последнее свидание. И Дарре, глядя на них, вдруг безумно захотелось малины.

— Околею, если прямо сейчас не съем хоть одну ягоду, — под знакомое хихиканье Айлин взялся он за опустошение малиновых кустов. И только изумленное и совершенно явно радостное «ох» оторвало его от дела. Дарре повернул голову и увидел, что Айлин, не моргая, смотрит на его спину. Он невольно потянулся рукой к привычному рубцу, а нащупал вместо него только ровную упругую кожу…

Глава тридцатая: Сыворотка правды

То, что Кён его провоцировал, Дарре было ясно с первого слова градоначальникова сына. Но от непоправимой ошибки спас только Тила, необъяснимо своевременно появившийся возле госпиталя и одним взглядом отбивший у Кёна желание продолжать свои нападки.

— Еще раз увижу, щученок, на нашей территории, лично шею сверну, — сквозь зубы пообещал Тила, да так, что даже Дарре, за которого он вроде бы как заступался, поежился. — Никакой папаша тебя потом не спасет.

Кён отступил назад, однако напоследок все же ухмыльнулся.

— Вы бы не слишком с драконом-то цацкались, — посоветовал он. — А то, не ровен час, неприятность какая выйдет. От этих тварей всего можно ожидать.

Дарре дернулся было к нему, но Тила остановил, опустив руку ему на плечо и едва не припечатав к земле.

— В этом городе только одна тварь, — отрезал он. — И очень скоро она доиграется!

С этими словами он отвернулся от Кёна, кивком головы приказал Дарре следовать за ним и прямиком направился в кабинет Эйнарда.