Дракон с отрезанными крыльями

Эйнард удивленно хмыкнул.

— Ты прости, конечно, но он тебе в такой дороге только мешать будет. Хедин ему в ратном деле сто очков вперед даст.

— Хед весь в меня, — усмехнулся Тила, и на мгновение на его лице появилась непривычно умиротворенное выражение. — Но у него и недостатки мои. Он горяч, уперт и не видит дальше своего носа. Эд совсем другой. Он замечает то, что другим недоступно, и виртуозно умеет повернуть любую ситуацию в свою пользу. Мы с ним не пропадем. А Хед здесь сгодится под бдительным присмотром твоего братца.

Последние слова Тила адресовал Дарре, однако ответ получил снова от Эйнарда.

— Я тебя не узнаю, — заявил тот. — Где ты набрался осторожности и рассудительности?

— Нужда, брат, — усмехнулся Тила и поднялся из-за стола. — Ладно, пойду, а то мне завтра вставать затемно. Счастливо оставаться! И постарайтесь сделать так, чтобы к моему возвращению я застал всех вас в таком же цветущем виде, как покидаю.

С этими словами он вышел из кабинета. Эйнард посмотрел на Дарре и тяжело вздохнул.

— Его бы слова да Энде в уши, — сказал он. — Чего у Тилы не отнять, так это нюха. И раз он пророчит беду…

— Он только просил быть осторожными, — возразил Дарре, но Эйнард уверенно покачал головой.

— Что-то будет, — пробормотал он.

* * *

Путь до Хантесвила занял четверо суток, и то лишь потому, что Тила не жалел денег на свежих лошадей, а Эдрик собрал всю свою волю в кулак, чтобы не отставать от отца.

— Любое промедление чревато самыми серьезными последствиями, — говорил вместо ободрения Тила уставшему сыну. — А я даже не знаю, станет ли Хантесвил нашим конечным пунктом или придется двигаться в своих поисках дальше.

Эдрик стискивал зубы, и оба всадника снова пускались в путь. Дорога, на их счастье, была свободна; или, быть может, отец, частенько путешествовавший по этим местам будучи градоначальником, выбирал безопасные тропы, оберегая сына.

Как бы то ни было, до Хантесвила они добрались целыми и невредимыми. Объявили при въезде целью своего визита покупку целебных снадобий и отправились прямиком на постоялый двор, где отец снял лучшую комнату и отправил Эдрика отдыхать после дальней дороги. А сам остался о чем-то беседовать с хозяином.

Эдрик понимал, для какой именно помощи отец взял его в поездку, но после четырехдневной скачки сил у него хватило лишь на то, чтобы доползти до кровати, упасть на нее и, не раздеваясь, заснуть мертвым сном.

Когда пробудился, за окном вместо сумрака вовсю сияло солнце, а на соседней кровати мрачный отец полировал меч — как всегда делал в минуту растерянности и недовольства. Эдрик знал, что сейчас отцу лучше не лезть под руку, однако любопытство брало свое, и он, не совладав с ним, спросил, что случилось.

— Нет у них в городе драконов! — раздраженно ответил отец. — Жили, говорят, недалеко от крепостной стены два брата, которые держали ящеров, да только те дохли у них один за другим. А недавно братья разбогатели, скупили всех драконов в округе и исчезли: то ли ящеры вырвались и сожрали их обоих, то ли какая другая неприятность вышла… В общем, ни братьев, ни ящеров. А чтобы новых наловить, надо дождаться, когда ветер сменится и драконы в Долину вернутся. Устроят облаву, наберут детишек… Таких вот, как ты, Эдрик! Тьфу! Не зря я их как союзников не рассматривал. Мерзость одна!

Эдрик слушал разошедшегося отца с растущим удивлением. Тот нечасто выходил из себя, только когда сталкивался с откровенной тупостью или подлостью. Но то, о чем он говорил, под столь громкое определение никак не попадало, и казалось, что отец знает нечто такое, во что не хочет посвящать юного сына. Хедин обязательно спросил бы напрямик, за что столь же бесхитростно огреб бы неприятностей. А Эдрик предпочитал действовать иначе.

— Может быть, поискать не драконов, — предложил он, — а того, кто снадобья всякие готовит?

Отец махнул рукой.

— В этом городе тратить время стоило только на владельцев ящеров, — проговорил он. — Больше здесь ничего не развито: хлеб нормальный — и тот печь не умеют. Охотники, Энда их подери! Весь промысел — ловля драконов, в этом они мастера, да! Умей я ящером обращаться, честное слово, первым делом выжег бы этот городишко дочиста за дела такие! Не понимаю, что драконам мешает это сделать!

— Ты же сам раньше драконов ненавидел, — не удержался Эдрик, вспомнив отцовские рассказы о молодости. — А сейчас…

— А сейчас у меня дети есть, — вздохнул отец и исподлобья посмотрел на него. — А я с детьми не воюю. Не по-мужски это.

Он замолчал, а Эдрик подумал о Дарре. Тот ведь даже младше Хедина был, когда в плен попал. Работал на износ, голодал, а уж муки какие вытерпел… Добро, в Армелон попал: выручили его здесь, выходили, на ноги поставили. А сколько таких, как он, просто погибает в невыносимых условиях? Лишь потому, что умеют превращаться в ящеров. А подойди к ним с лаской, может, они бы выбрали человеческую жизнь, как тот же Дарре и его приемный отец? Разве боги не этого желают?