Дракон с отрезанными крыльями

— Не надо, — Дарре вспыхнул и отвел взгляд. — Я не знаю, как это произошло.

Айлин осеклась и тоже посмотрела в землю.

— Ну, ты, наверное, просто пожалел неразумную девицу, не способную даже белье выполоскать без неприятностей, вот и…

Дарре вдохнул, пытаясь собрать разлетевшиеся мысли. Жалость была последним из того, что он только что испытывал. Но раз уж так, раз новое чудо произошло…

Он шагнул вперед, приподнял голову Айлин за подбородок и провел большим пальцем по свежей царапине на ее щеке — словно стер. Ошарашенно выдохнул.

— Получилось… — пробормотал он.

Айлин попыталась было улыбнуться, порадоваться за него, но сердце стучало слишком сильно, и хотелось остановить это мгновение, не позволить Дарре отпрянуть, а лучше заглянуть в серые глаза, затрепетать, податься вперед…

— Извини, я… — Дарре отдернул руку и снова отвел взгляд. — Не хотел тебя обидеть… Если неприятно…

Айлин сглотнула разочарование: а чего она ждала от парня, которого дикарем и уродом после поцелуя назвала? Он теперь вообще вряд ли когда-нибудь решится близко к ней подойти. Или все-таки?..

— А можно я тебя… в гости приглашу? — неожиданно для самой себя спросила Айлин. — Вряд ли, конечно, вчерашнее печенье хоть сколько-нибудь равноценно спасению моих пальцев, но мне очень хочется… — она задавила рвущееся наружу слово «отблагодарить», почему-то решив, что благодарность Дарре не примет: не тот совсем был сейчас случай, — и заменила неожиданным: — похвастаться.

Дарре секунду удивленно смотрел на нее, и Айлин успела уже подумать, что и это слово было неудачным, но он усмехнулся, качнул головой.

— Я только что строил с ребятами мост, — сообщил он. — Так что потребуется очень много печенья, чтобы я его распробовал.

— Ну… — Айлин не сдержала улыбки и тут же постаралась ее скрыть. — Тогда для начала могу предложить творожники — мы с Кайей их с утра напекли. Она, кстати, будет очень рада тебя видеть.

Дарре не позволил себе отказаться, как бы подколодный страх не пытался напомнить о прошлом. Но, упомянув — невольно или нарочно — Кайю, Айлин сама дала ему повод принять приглашение. Тем более что… откровенно хотелось. Былое смазывалось под градом новых впечатлений и эмоций, и казалось глупым снова все испортить, как пять с лишним лет назад, когда Дарре просто оттолкнул Айлин своим пренебрежением. Кто знает, не прояви он тогда малодушия, может, все было бы совсем иначе. Но сейчас-то и ума, и уверенности поприбавилось. Даже если он снова понимал все неправильно, — справится, выкарабкается. Теперь есть, ради чего.

Передав заботу о госте названой сестре, Айлин заторопилась на кухню и только тут поняла, что не вернула Дарре куртку: так и куталась в нее всю дорогу, ловя его тепло и впитывая тот почти неуловимый — как перед поцелуем — запах. И сейчас, стянув ее с плеч, положила на лавку, не желая отдавать немедленно — как будто точку поставить, разрушив сегодняшнее чудо. Погладила осторожно пальчиками, вспоминая, как Дарре грел ее руки. Как у него вдруг все получилось? Айлин же не ребенок. Не ребенок! Так может…

— Утро доброе… — в дверном проеме показалась заспанная Беата. Она посмотрела на обеденный стол и стоявшую на нем тарелку с творожниками и потянула носом воздух. Радостно заулыбалась. — Наконец-то нормальная еда! — заявила она. — А то на Кайиных харчах и концы отдать недолго.

Айлин нахмурилась: и как это младшей сестре удавалось испортить ей настроение одной-двумя фразами? Что так и тянуло следом сказать какую-нибудь гадость, чтобы немного пообтесать Беатино самомнение.

— Приготовь то, что переварит твой нежный желудок, — посоветовала она, принимаясь накрывать на стол. — Сама. Чтобы не было претензий.

Сестра посмотрела на нее, как на блаженную: чтобы она да марала ручки стряпней? Не по нраву ей это.

— Я, между прочим, тебя похвалила, если ты не заметила, — сказала она, усевшись на лавку. — А ты нотации мне читать начала. Вот и делай после этого добрые дела.

Айлин хмыкнула: ее сестра к кому угодно подмажется.

— Доброе дело тебя ждет на заднем дворе, — сообщила она. — Я белье выстирала, надо его развесить, — и, заметив недовольное выражение на лице Беаты, добавила: — Свою порцию творожников придется заслужить. А нет — тогда будем считать, что ты по-прежнему фигуру бережешь.

Беата вся сморщилась, как будто лист щавеля зажевала.

— Я маме пожалуюсь, — как-то лениво пригрозила она, очевидно, понимая, что пользы ей от этого не будет. Айлин повела плечами.

— Когда она еще придет. А то и на ночь в госпитале останется. А я скажу…

Но Беата ее уже не слушала. Напряглась, пытаясь определить, чей голос звучит в гостиной. И вдруг подскочила.

— Дарре у нас?! И ты… не сказала!.. — она обожгла Айлин возмущенным взглядом и бросилась к зеркалу приглаживать растрепанные волосы и поправлять перекошенную рубаху. Потом сообразила, что для приема гостей выглядит не слишком прилично, охнула и исчезла за дверями.