Дракон-убийца: Сборник

Инспектор ухмыльнулся.

— Во всяком случае, тебе хватило мозгов, чтобы вернуться.

Но события их не миновали. В субботу, в самом начале первого (инспектор как раз собирался вздремнуть), к ним постучали. Эллери открыл дверь и увидел перед собой высокую ширококостную блондинку с пустым лицом фотонатурщицы.

— Я — миссис Бенедикт Вторая,— проговорила она тягучим голосом человека из южных штатов.

— Я так и понял. Вы — Одри Уэстон,— сказал Эллери.

— Это мой псевдоним. Я могу войти?

Эллери бросил взгляд на отца и отступил в сторону. Инспектор сделал шаг вперед.

— Ричард Квин,— представился он.

Он питал слабость к хорошеньким девушкам, а эта несомненно была хорошенькой, по крайней мере гораздо более симпатичной, чем многие другие. Личико у нее было просто кукольное.

— Инспектор Квин, не так ли? Джонни объяснял, что вы оба живете в домике для гостей. Представляете, грозил расправиться с нами, если мы будем вас тревожить. А вот я все равно пришла.— Она обратила свои серые, почти бесцветные глаза на Эллери.— Может, предложите мне что-нибудь выпить, дорогуша?

Когда она говорила, голова ее и руки находились в постоянном движении.

Эллери налил ей виски и придвинул стул. Она тут же уселась, откинувшись на спинку и скрестив длинные ноги. Все у нее было длинным: и ногти, и пальцы, и даже' тлеющая между ними сигарета. Девушка была в свободной шелковой блузке и кожаной юбке. С плеча свисала кожаная куртка.

— Вы не удивлены, что я нарушила запрет Джонни? — спросила она.

— Во-первых, хотелось бы узнать о цели вашего визита, мисс Уэстон,— улыбнулся Эллери.— А во-вторых, сообщить вам, что мы с отцом приняли приглашение Бенедикта, дабы найти здесь покой и уединение. Но у вас, похоже, какие-то проблемы?

— Если так...— начал инспектор.

— Исчезло мое вечернее платье,— перебила его Одри Уэстон.

— Исчезло? — удивился инспектор.— Платье?

— Какая чепуха! — отрезал Эллери.— Просто кто-нибудь переложил его в другое место.

— А я говорю, оно пропало!

— Украдено, что ли?

— Значит, вы заинтересовались, дорогуша?

— Как вам оказать... но поскольку вы уже здесь...

— Платье стоило бешенных денег. Представляете — парижская модель? Черный шелк, вырез на спине и декольте. Оно мне необходимо, черт возьми! Разумеется, его стащили. Такие платья не суют куда попало... По крайней мере — я.

Эти слова сопровождались такой бурной жестикуляцией, что Эллери на ее месте почувствовал бы себя утомленным.

— А может, все просто объяснится, мисс Уэстон? Когда вы видели платье в последний раз?

— Я надевала его вчера вечером. Джонни любит соблюдать формальности, если в обществе собираются женщины...

«Значит, она намерена что-то у Джонни выманить,— подумал Квин-младший.— Или же все трое намерены...» Впрочем, он тут же отбросил эти мысли. Зачем думать о подобных вещах, словно тебя уже втянули в какое-то дело? Да и стоит ли ерунду называть таким словом?

— Перед сном я повесила его в шифоньер. Сегодня утром оно было на месте. Но когда я хотела переодеться к ленчу, платья в шкафу не оказалось. Я всю комнату перерыла. Ничего.

Кто еще живет в особняке?

— Эл Марш, конечно, Джонни, две другие бывшие жены, горничная и дворецкий. Последние, правда, уходили ночевать к себе домой. Но утром вернулись, и я спросила их о платье. Они на меня так посмотрели, словно я потеряла рассудок.

— А у других вы интересовались?

— Вы что, меня совсем за дуру принимаете? Какой в этом толк? Вор наверняка станет отрицать, а остальные... О, какая гадость! Скажите, вы не могли бы помочь мне, не привлекая ничьего внимания? Я бы сама обыскала комнаты Марсии и Элис, если бы не боялась, что меня застанут на месте преступления. И потом, не хочется, чтобы Джонни волновался. Я имею в виду, если он решит... Ну, да вы понимаете, о чем я толкую, мистер Квин.

Дабы не накалять атмосферу, Эллери ответил, что все прекрасно понимает, хотя на самом деле даже не догадывался, о чем идет речь. Инспектор смотрел на сына, как психиатр на своего пациента.

— А больше у вас ничего не похитили?

— Нет. Только платье.

— Мне кажется,— произнес инспектор,— что его по каким-то соображениям одолжили, либо мисс Кемп, либо мисс Тирни, и если спросить у них...

— Вот и выходит, что вы ничего не смыслите во французских моделях,— протянула гостья.— Они же словно картины Рембрандта. Их нельзя надеть, не выдав себя. Так зачем же им понадобилось мое платье? Нет, эта история для меня сплошная загадка.

— А горничная? — спросил Эллери.

— Да в ней всего-то от горшка два вершка и вес не меньше двухсот фунтов.

— Я подумаю, чем вам помочь, мисс Уэстон.

На прощанье она произвела несколько соблазнительных телодвижений, еще раз пять сказала «дорогуша» и удалилась, оставив после себя запах парижских духов. Не успела захлопнуться за ней дверь, как инспектор фыркнул.

— Только не вздумай, Эллери, действительно искать это идиотское платье. Ты же испортишь отдых и себе, и мне.

— Но я обещал...

— Значит, обещания не сдержишь,— буркнул инспектор и, устроившись поудобнее, принялся читать местную газету.

— Ты же собирался вздремнуть?