Дракон-убийца: Сборник

— Ну да, уснешь здесь! Глупая гусыня! Совсем меня взбаламутила. И все будет именно по-моему. Понятно, Эллери?

Но получилось совсем по-другому. В тринадцать минут второго к ним снова постучали, и в дверях возникла не девушка, а мечта, которую господь бог одарил пышным телом и, золотыми волосами. Ростом она была почти с Эллери и имела фигуру танцовщицы варьете из последнего ряда: длинные мускулистые ноги, крепкие бедра и высокая грудь. Одежда ее отличалась экстравагантностью: короткие штанишки на бретельках, а сверху свободный открытый жакет, который позволял демонстрировать все, что вообще можно было демонстрировать. Волосы на голове были завязаны в узел.

— Марсия Кемп? — сказал Эллери.

— Откуда, черт возьми, вы знаете мое имя? — У рыжей красотки был глубокий хриплый голос с нью-йоркским выговором («Судя по всему, из Бронкса»,— подумал Эллери.) Ее зеленые глаза сверкали от гнева.

— Мне вас описали, мисс Кемп,-— улыбнулся Эллери.— Входите, пожалуйста. Разрешите представить вам моего отца. Инспектор Квип из нью-йоркской полиции.

— Именно полиция мне и нужна! — воскликнула Кемп.— Никогда не угадаете, что со мной произошло. И главное — где? В доме у Джонни!

— Ну, и что же стряслось? — спросил Эллери, делая вид, будто не замечает взгляда отца.

— Какой-то проходимец стибрил у меня парик!

— Парик? — непроизвольно повторил инспектор.

— Господи, да парик же! Зеленый парик... Причем этот салат на голове обошелся мне в сто пятьдесят долларов. Сегодня утром иду я на завтрак или на ленч... все равно... не знаю, а когда возвращаюсь, парик-то уже тю-тю... усекли? Это событие так подействовало на мою нежную душу, что мне просто необходимо выпить... чистого «Бурбона».

Эллери налил ей такую порцию, которая свалила бы с ног полковника из Кентукки, но она проглотила ее, словно молоко, и опять протянула ему стакан. Он вторично наполнил его до краев. Однако теперь она просто взяла стакан в руку.

— Когда вы видели свой парик в последний раз, мисс Кемп?

— Я надевала его вчера к обеду, вместе с зеленым платьем. Джонни любит, чтобы женщины были в форме. Утром парик еще лежал на туалетном столике, а вернувшись с завтрака, я обнаружила, что там пусто. Если бы Джонни не был так чувствителен к разным скандалам, я бы переворошила все вещи этих вонючих потаскух... Не могли бы вы помочь мне отыскать его, Эллери? Как-нибудь незаметно? Чтобы Джонни не узнал.

— Может, вы сами засунули его куда-нибудь? — с надеждой спросил Квин-старший.

— Помилуйте, инспектор, кому же в голову придет засовывать куда-нибудь парик?

— Платье и парик,— произнес Эллери, когда они избавились от общества рыжеволосой танцовщицы.— Две бывшие жены лишились по одной вещи. Значит, логично было бы предположить, что и третья...

— Ах, мальчик, мальчик! — с упреком сказал инспектор, хотя и не вполне искренне.— Лучше вспомни о своем обещании.

— Я все понимаю, отец. Но ты должен признать...

Эллери и вправду становился сам собой: походка сделалась пружинистой, глаза сверкали былым огнем. Инспектор решил утешиться мыслью, что на сей раз проблема была совсем несложной, а значит, Эллери успеет еще хорошенько отдохнуть.

И когда Эллери во второй половине дня сказал: «Послушай, отец, если вся эта история имеет хоть какой-нибудь смысл, то и с третьей женой должно случиться нечто подобное...» — инспектор только ответил: «Я забираю удочки и иду на ручей, мой мальчик».

Позади главного здания был устроен бассейн длиной в шестьдесят футов. Пока его еще не освободили от зимнего тента, но садовая мебель на террасе уже стояла. Там в шезлонге грелась на солнце Элис Тирни.

Эллери тотчас же ее узнал. Посещая однажды по какой-то надобности брайтсвиллскую больницу, он видел Элис в форме медсестры. Она была рослой девушкой с отличной кожей, роскошной фигурой и простыми, но приятными чертами лица.

— Мисс Тирни? Вы наверняка меня не помните.

— Ошибаетесь! Прекрасно помню.— Она выпрямилась в шезлонге.— Вы знаменитый Эллери Квин — божий дар Брайтсвиллу!

— К чему же такие дифирамбы? — произнес Эллери и опустился в кресло поблизости.

— Я говорю от чистого сердца.

— Правда? И кто же меня так называет?

— Старожилы в основном.— Ее холодные голубые глаза блестели на солнце.— Правда, некоторые говорят, что дар это не божий, а дьявольский. Но ведь люди, которые все видят в черном цвете, повсюду встречаются.

— Вероятно, они так считают оттого, что преступность в этих местах возросла с тех пор, как я стал здесь появляться. Вы курите, мисс Тирни?

— Конечно нет. И хорошо бы вам тоже бросить... О, черт возьми! Опять я с нравоучениями. Всему виной моя профессия.

Брюки пепельного цвета и такая же куртка никак не красили ее фигуру.

Гладко зачесанные волосы тоже ни с чем не гармонировали. Но все это были мелочи по сравнению с тем обаянием, которое буквально струилось из нее. Только сейчас Эллери понял, что именно Джонни понравилось в девушке.

— Я рада, что вы решились выползти из своего коттеджа,— оживленно говорила Элис Тирни.— Джонни грозился сурово наказать всякого, кто осмелится нарушить ваш покой.