Дракон восточного моря. Книга 3. Каменный Трон

И тут Торвард испугался. Испугался так, как никогда в жизни – ни во время тех испытаний, когда тринадцатилетний мальчик был оставлен в глухом лесу на пути Всадников Ночи, ни в какой-либо из своих многочисленных битв. Даже когда он оказался прижат к корабельному носу, один против двоих вандров из дружины Безголового Улле – со стрелой в левом бедре, с рассеченным лбом и заливающей глаза кровью, с обломком меча в руке – видел, как несется к нему лопасть весла, от которой ему просто некуда было уклониться, кроме как упасть в воду безо всякой надежды выплыть…

Тогда он не боялся, потому что было некогда и потому что в нем кипела ярость, делающая страх смерти лишним. А сейчас он испугался другого. Испугался, что и сам застынет в этом умирающем мире, где время не идет. Что за миг каждого его вздоха на земле проходит месяц, год, век… Что если он и выберется отсюда, то не застанет даже памяти о тех людях, среди которых жил. И каждое мгновение от этих мыслей растянулось на целый век и наполнилось мучительной тревогой. Скорее! Что бы ни было ему здесь суждено – пусть оно случится поскорей! Пусть хотя бы на несколько веков меньше отделят его от родного мира – от Аскефьорда, от дружины, которую он всегда неосознанно считал продолжением себя. От этих бешеных уладских героев. От Элит – настоящей, живой, земной Элит, которая, при всех ее странностях, была самой привлекательной девушкой, виденной им за двадцать семь лет жизни.

И боги услышали его – белая молния вылетела из зелени листвы. Белая лань мчалась, прижав уши и едва касаясь травы тонкими ногами, а за ней несся крупный белый олень, увенчанный высокой короной тяжелых ветвистых рогов. Он уже почти настигал ее – и вдруг лань исчезла. Она словно растворилась среди яблоневых стволов – сбросила зримый облик и стала просто душой этого сада, каковой и была на самом деле.

Олень остановился и заплясал на месте, вертя головой и выискивая беглянку. И вместо нее увидел Торварда. Тот стоял, держа в руке бронзовый меч с красным самоцветом на рукояти, и смотрел на белого оленя волчьим взглядом охотника.

Наконец Торвард нашел противника по себе. Нашел средство как можно скорее вернуться в свой мир – покончив с господином этого мира.

Натолкнувшись на этот пылающий темный взгляд, олень от неожиданности сделал шаг назад. Но тут же его глаза вспыхнули и он начал меняться. По белой шкуре полетели красные отблески, побежало пламя – тело животного стало вытягиваться, шкура превратилась в блестящую чешую, на ногах вместо копыт появились когти… И вот уже на траве бьется, свиваясь в яростные кольца, Красный Дракон – дух величия и доблести, покровитель всех героев уладских.

Но по мере того как Торвард наблюдал за его превращениями, что-то странное происходило и с ним. В ушах загудел ветер, в глазах потемнело. Вспомнился тот черный дракон со звездными камешками в глазах, который украшал меч его отца, – Дракон Битвы, изделие подземных карлов, меч, которым прежде владел великан Свальнир. Меч, в котором, по преданию, был подземными кузнецами заключен дух черного дракона войны…

И сила его потекла в жилы Торварда – уже не чувствуя себя человеком, забыв свое имя и свой род, он стал воплощением черной силы разрушения, той, что расправляет свои крылья над полем каждой битвы. Темная мощь, которой он был полон, разрывала его, из груди рвался крик – и слышался низкий свирепый рев, голос тысяч зимних буранов и тысяч неукротимых морских бурь. Черный дракон с белыми звездами глаз встал посреди яблоневого сада и словно раздвинул своим жестким черным телом его мягкое светлое пространство – ему здесь не хватало места.

И два дракона одновременно бросились друг на друга. Остался где-то внизу и растаял яблоневый сад, но оба они не помнили о нем, переполненные одним общим чувством – яростью и жаждой убивать. Они рвали друг друга когтями, кусали зубастыми пастями, били мощными хвостами, свиваясь в губительных объятиях, как два смерча. Красный Дракон, как истинный дух огня, выл и ревел от ярости, разбрасывая вокруг пламенеющие искры, прожигающие ткань пространства, а черный дракон, мрачный и устойчивый, как сама земля, не отступал ни на волос, нанося один за другим точные и сильные удары.

Извиваясь, едва ускользнув от когтистой лапы, чуть не перебившей ему хребет, Красный Дракон кинулся вниз. Ударившись о землю, он принял облик человека – рослого мужчины, одетого в алые шелка, с рыжими волосами, и только глаза у него остались те же, что были у белого оленя и алого дракона, – красные, пылающие.

И перед ним тоже оказался человек – Торвард сын Торбранда, конунг фьяллей. Но хотя он отлично сознавал, с кем сражается, ему не приходило в голову усомниться, что он – достойный противник даже для бога.

Увидев в руке соперника бронзовый меч с красным самоцветом на рукояти, Торвард безотчетно потянулся к ножнам – и в руку ему легла бронзовая рукоять с навершием в виде закрученных бараньих рогов, с таким же красным самоцветом.