Дракон Воздуха

И вот мы сидели и разговаривали, и я не чувствовал себя усталым и разбитым, вернее, наоборот, когда я возвращался усталый и разбитый, я никак не чувствовал себя – ну, ел, спал, и все, а в этот вечер я именно чувствовал себя бодрым, здоровым, готовым шутить с Хэ, а завтра рано бежать с Вэнь Чаном, а потом писать, считать, снова бежать, делать упражнения на площадке и снова, и снова… Мне это не будет трудно, совсем не трудно.

Может быть, попросить Наставника, сказать ему, что я хочу заниматься чем-то еще? С этими приятными мыслями я уснул.

Назавтра утром Вэнь Чан остановился на берегу озера. Давно уже мы не останавливались тут во время утреннего бега.

– Ты помнишь, – обратился он ко мне, – как ты ждал этого отдыха, как почти падал без сил, какого труда стоило тебе продолжать бежать дальше?! А сегодня посмотри на себя, тебе даже непонятно, почему мы остановились (я на самом деле не понимал, почему он прервал бег, так приятно, вольно было бежать, чувствовать каждую слаженно двигающуюся косточку, мышцу, жилку). Я вижу перед собой человека, который умеет идти к цели. И мне приятно быть наставником такого человека.

Эти слова Вэнь Чана застали меня врасплох. Эта была такая похвала! Но наставник не дал мне времени гордиться и радоваться.

– С сегодняшнего дня ты начнешь заниматься музыкой, – сказал он, перечеркивая все праздничное настроение, охватившее меня после его слов.

Музыка! Я бежал знакомыми тропинками рощи, перепрыгивал через положенные специально поперек пути бревна. Музыка. Я поднимался на пригорки и яростно бежал вниз. Этого только не хватало! Музыка! Я хотел управлять колесницей! На худой конец, стрелять из лука! Мой возраст позволял начать эти занятия! Я знал, что Хао занимается стрельбой, а Тан еще и колесницей управляет наверняка! Я ожесточенно крутил в воздухе палкой, не позволяя Вэнь Чану нанести мне решающий удар. Музыка! Только девочки занимаются музыкой! Все, что угодно, только не музыка!

Чувствительный удар Наставника нарушил мои отчаянные мысли.

– Надеюсь, на остальных занятиях ты будешь более сосредоточенным, – сказал Вэнь Чан и, поклонившись мне, ушел. Я уныло направился к столику, за которым мои приятели – малышня – приготавливались к занятию.

– Твое место не за этим столом, – учитель письменности не дал мне устроиться между ребятишками.

– Ты делаешь успехи, Ли! – громко, очень громко прозвучал голос Главного учителя. Все под навесом повернулись ко мне. Я почтительно поклонился.

– Ты продолжишь занятия здесь, – Главный учитель жезлом указал на стол, среди приветливых лиц кивавших мне учеников радостно улыбался мне навстречу и Хао. Я почтительно поклонился Учителю стола и занял место между Хао и И-цзю.

– Эй, что ты не радуешься? Господин Ли, тебя похвалил Главный учитель! – Хао едва дождался перерыва, чтобы обрушить на меня град вопросов.

– Что случилось? Я никогда еще не видел такого странного мальчишку! Ты очень возгордился? Если тебя перевели за другой стол, это еще не значит, что ты самый умный! Подумаешь!

– Эй, эй, Хао, не торопись, ты не даешь ответить, – мне с трудом удалось остановить поток его становившихся все более обиженными восклицаний. – Послушай, я рад, я очень рад, что буду с тобой, с И-цзю, с другими, – я поклонился окружившим нас ребятам. – Совсем не поэтому… – мне не хотелось об этом говорить, но придется, иначе обидится не только Хао. – Я буду заниматься музыкой, – сказал я, низко опустив голову.

После странного молчания раздался дружный смех. Так я и знал! Я гордо поднял голову. Пусть попробуют смеяться мне в лицо! Но никто не обращал внимания на мои свирепые взгляды. Все продолжали хохотать! Один И-цзю с залитым румянцем нежным лицом молча укоризненно смотрел на меня. Интересно, что будет, если я их побью?!

– Ой, не могу, – Хао утирал глаза рукавом курточки. – Ну, объясните ему кто-нибудь!

Рассудительный Шэнь сделал шаг вперед.

– Дело в том, уважаемый господин Ли, – он подавил вернувшуюся улыбку, – все мы учим музыку! – выпалил он и как-то особенно посмотрел на И-цзю. Тот еще больше смутился.

– Все мы учимся играть на разных инструментах, но не любим говорить об этом, потому что успехи наши весьма незначительны. У всех, кроме И-цзю, очень посредственные способности. А И-цзю, – в голосе Шэня сквозило неподдельное уважение, – он даже умеет петь!

– Да, да, – зашумели все, – И-цзю – прекрасный певец! Не смущайся, И-цзю, никто не умеет так петь, как ты.

Бедный И-цзю окончательно смутился.

– Я учусь играть на литаврах, – Шэнь старался отвлечь внимание от И-цзю. Все опять засмеялись.

– А я учусь играть на трещотках, – неугомонный Хао скорчил пресмешную гримасу.

Все мои сомнения и страхи как ветром сдуло. Еще немного – и я бы принялся смеяться вместе со всеми, но прозвучал колокольчик, и мы поспешили занять места вокруг стола. На занятиях счетом наша группа не изменилась, и это было очень приятно. Позже, после занятий на площадке (и здесь я чувствовал себя гораздо увереннее), Вэнь Чан отвел меня в маленький домик, стоявший довольно далеко в роще.