Дракон выбирает судьбу

– Привет, – вздохнула Джемма, поцеловала его в губы и добавила: – Тут столько дел, просто слов нет.

Гилберт понимающе кивнул. Если Сальцхофф просто выйдет на трибуну и будет говорить, то Джемме нужно было организовать все это.

– У нас с тобой сегодня интервью у Фрейи Смит по поводу нашей свадьбы, – сообщил Гилберт. – Вечером.

Джемма кивнула.

– Хорошо. Тогда заберешь меня после выступления? – Гилберт снова кивнул, и она добавила уже чуть тише: – У меня страшно болит голова, кажется, я заболеваю.

– Тогда поехали отсюда. Он и без тебя выступит.

Джемма вымученно улыбнулась.

– Ничего страшного, мне надо привыкать к тому, что работы много, – она посмотрела по сторонам, словно боялась, что их могут подслушать, и негромко сказала: – Он выпил кофе. Рубашка не вспыхнула.

Гилберту показалось, что с его плеч рухнул, по меньшей мере, Бравантский горный хребет. Значит, просто политикан, к которому драконы нашли подход. Значит, старый Эттиннер мог лишиться рассудка из-за своего страха по поводу прихода драконоборца. Значит, это, скорее всего, Шелл прислал ему те фотографии, потому что был разъярен смелостью Джеммы.

– Хорошо, – от накатившей легкости Гилберту захотелось сплясать. Он взял в жены женщину, которую любил с юности, он сегодня расскажет о своей любви всему свету, и никакие драконы не смогут ему помешать. Откуда-то справа повеяло ароматом дорогого одеколона, и Гилберт услышал:

– Джейм? Ты что-то бледная.

По лестнице торопливо поднимался Падди Кейвиварн со съемочной группой. Оператор нес камеру, помощник тащил треногу, глядя по сторонам чуть ли не с разинутым ртом. Да, филармония на окраине внезапно стала центром столичной жизни. Сальцхофф подошел, и Гилберт вдруг подумал: ястреб моногамная птица.

Он сам не знал, почему это вдруг пришло ему в голову.

– Кажется, у меня грипп, – призналась Джемма. – Голова раскалывается.

На мгновение мир застыл: Гилберт увидел, словно наяву, как Сальцхофф приобнимает Джемму, привлекает к себе, прикасается губами ко лбу – так матери проверяют температуру у ребенка. Это было похоже на огненную волну в лицо – задыхаясь от нахлынувшей ярости, Гилберт стряхнул оцепенение, понял, что все в порядке, что ничего плохого не происходит – они по-прежнему стояли возле лестницы в филармонии, и пламя сменилось прохладой.

Его слишком взволновала смерть старого Эттиннера. Вот и мерещится всякое.

– Езжай домой, тут все будет в порядке, – с искренней заботой произнес Сальцхофф, и Гилберт подумал, что это от Джеммы веет жаром. Летний грипп дрянная штука, на прошлой неделе в газетах писали о том, что он снова в столице…

Они попрощались, и Гилберт повел Джемму к машине. На свежем воздухе наваждение окончательно исчезло – когда он усадил Джемму и сел за руль, то на какой-то миг ему почудился огонь. Пламя поднималось вокруг, пламя звало к себе – наверно, что-то похожее испытывал старый Эттиннер перед тем, как выгнать слуг из дома и подняться в небо.

Он сам себе казался кроликом, который в последний миг сумел вырваться из капкана. Не драконом, вершиной эволюции и владыкой мира, а полевым кроликом.

“Прочь отсюда, – подумал Гилберт. – Прочь”.

*** 

– Мы познакомились в тот день, когда Джемму привели в дом моего отца. Я никогда не видел живую драконью долю, обычно люди расплачивались с драконами долей в бизнесе. Но вот в двери входит юная девушка, я смотрю на нее и понимаю: это та, с кем я хочу прожить жизнь. До самого конца.

Фрейя Смит улыбнулась. Глядя на нее, Джемма думала, что эта смуглая женщина с причудливой прической и фигурой, близкой к шару, сейчас берет главное интервью в своей карьере. Интервью, меняющее мир.

Несколько дней назад она и поверить не могла, что окажется в студии Фрейи – маленьком саду с легкой плетеной мебелью. Но вот ведь – сидит в кресле, держит Гилберта за руку, и все королевство сейчас смотрит на них. Фрейя сказала сразу: никаких статей, только прямой эфир, вас должны видеть все – Джемма чувствовала на себе чужие взгляды, словно прикосновение ветра.

На нее смотрели обычные человеческие девушки – с надеждой, теплом, завистью. На нее смотрели драконицы – в их глазах не было ничего, кроме ненависти. Джемма не имела права выходить замуж за дракона – она почти видела обертки от сэндвичей, которые будут швырять в нее, как в Эмин Леклер.

Пусть. Не страшно.

– Отец знал о ваших чувствах?

– Догадывался. Он хорошо меня понимал, поэтому, думаю, видел, что я не просто влюблен. Потом Джемму выдали замуж за его партнера, она уехала, и мы провели порознь семь лет, – Гилберт усмехнулся и добавил: – Я тогда поклялся больше никого и никогда не любить. И сдержал обещание.

Фрейя улыбнулась – улыбка вышла деликатной и понимающей. Джемма подумала, что Андреа давно закончил свое выступление – сейчас он, возможно, тоже смотрит телевизор. А у нее был летний грипп, и голова снова наливалась болью, и сегодняшнее утро казалось каким-то неправильным, размазанным.