Драконье золото (СИ)

Ночь вступала в свою силу, и прислужники с легким потрескиванием летали по замку, зажигая свечи и факелы, ведомые только им известной магией дракона. Король Сибхайона словно очнулся ото сна — Филандер рвался в покои, где лежало тело его сына, но Ристерд встал у дверей, словно страж, и пытался отговорить короля. Он знал, что Дороса там нет, и это безутешный отец может воспринять неправильно. Хотя Ристерд только догадывался, что случилось, но надеждами он кормить себя не привык, поэтому ждал, когда объявится родственник и все объяснит. А сейчас просто нужно было не допустить запечатление пустого прощального стола безутешным отцом.

— Могу я спросить?

Ристерд решил, что разговор на отвлеченную тему если не утихомирит монарха дружественной страны, так, может быть, отвлечет. В благоразумие хранителя драконов мужчина верил свято, поэтому оставалось только ждать. Глупо, конечно, но Ристерду было проще силой и хитростью не пускать Филандера в покои, чем потом отговаривать его от необдуманных поступков.

— Что? Говори, — король сцепил руки на спине и замер напротив Ристерда. — Ну, что?

— Вы ведь поняли, что Бадахильдис и принц… были…

— Любовниками?

Филандер опять начинал злиться, а этого нельзя было допустить. То есть, нельзя было допустить крайней степени гнева. Ристерд надеялся после возвращения во дворец подписать ещё несколько выгодных для обеих сторон договоров. Если кто-то будет в состоянии думать об этом. Он уже понял, что дети Алгаи и Филандера были для страны сродни божественных созданий. Все их любили, и, он это тоже успел заметить, все кто знал о похищении Дороса, переживали за него как за своего сына. Возможно, в этом была доля страха за будущее королевства.

— И вы бы позволили им быть вместе?..

Филандер задумался и вновь принялся ходить перед запертой дверью, на которую опирался Ристерд. Несмотря на то, что король потерял сына, он все же думал об их связи с драконом. И был уверен в ответе — если бы даже не принял эти отношения, то понял бы. Да и кто знает, было бы ли это надолго — Дорос, совсем еще юнец, мог и передумать. Но сейчас вовсе ничего не имело значения — Дороса больше нет. Сам Филандер ради жены и дочери сможет перенести его смерть, но как с этим справятся его девочки, он не знал. Больше всего он переживал за Фрону, она не имеет за плечами сорока лет жизни и мудрости Алгаи, она всё это не вынесет — либо сойдет с ума, либо убьет себя.

— Не важно.

— Важно.

Ристерд все же позволил надежде осесть в его сердце. Иногда вера это всё, что нужно для чуда.

— Почему вы меня удерживаете? — в очередной раз спросил король.

— Ваше величество, мы ждем Бадахильдиса. Не стоит ему мешать. Он дракон, он прощается со своим возлюбленным. Это может занять много времени, у нелюдей все устроено по-другому.

Филандер нахмурился.

— Хорошо, я дам ему ещё немного времени. А вы, тем временем, расскажите, будьте добры, откуда же вы знаете дракона? Вы потеряли моё доверие, император.

— И я постараюсь его заслужить вновь. Поверьте, я вам не враг. Врагом и не был мой дядя, — Филандер остановился и выпрямился, всей своей позой говоря об удивлении в той степени, которая с легкостью переходит в возмущение. — Да, этот дракон мне родственник. Однако не о нашей крови сейчас идет речь. В самой проблеме замешан Арвил, он вынудил Бадахильдиса пойти на похищение. Но поверьте, если даже он выкрал бы Фрону, а именно она была его целью, я не уверен, что он её бы отдал в руки этому… — Ристерд не смог подобрать правильное слово, чтобы выразить всё, что думал об Арвиле. — Скорее всего, он бы просто воспользовался ею, как приманкой. Но не позволил случиться плохому, — торопливо добавил Ристерд, понимая, что своей речью больше уничтожает и так шаткую репутацию Хильда, чем спасает. Надо было исправляться. — В конце концов, он добился своего другими путями, и ему даже не понадобилось привлекать к этому принца.

— Отчего же он сразу не воспользовался другими путями?

Этого Ристерд и сам не знал.

— Даже у таких мудрых созданий бывают неудачи.

— Да уж, неудача. Ценой в жизнь, — лицо короля постепенно принимало непроницаемое выражение, и только горечь, сквозившая в голосе, говорила о его потере.

Ристерд уже собирался сказать, что Дорос не единственный, кто погиб из-за борьбы за власть, но он почувствовал как вокруг него сгустилась сила и замер. Обычно для того, чтобы почувствовать магию драконов, ему приходилось сосредотачиваться. Значит, кто-то постарался привлечь его внимание. Никто кроме Хильда это сделать не мог. После того, как сила ушла, осталось чувство умиротворения. Все хорошо?

— Осталось немного, ваше величество, — Ристерд с трудом сдержался, чтобы по-дружески не хлопнуть короля по плечу. — Идёмте, перекусим чего-нибудь. Надеюсь, наши воины не все запасы еды в замке уничтожили.

— Что-то случилось? — От Филандера не укрылось изменение в настроении мужчины. — Ну же, говорите.

— Я не знаю, что случилось, — честно ответил Ристерд, однако уверенность в чем-то хорошем росло с каждой секундой. — Смею только надеяться.