Драконьи крылья

– Это же след от… – начала Бетти.

– Ошейника! – поняла Кристина, как-то вся сразу расслабившись. – Да ты у нас, подружка, выходит, раба!

– Нет! – выдохнула Саша. – Я не раба!

Пальцы нащупали на шее уплотнение. Саша знала, оно действительно заметное, но как-то не думала, что выдает ее былое рабство. Ей казалось, что раз ошейника больше нет – нет и вопросов. Кольцо – другое дело, но его она еще вчера сняла в карете и снова запихнула глубоко под подушку сиденья.

Так вот, оказывается, зачем леди Матильда подобрала ей платье с высоким воротничком!

Только вот у ночной сорочки воротника не было.

– Я не раба! – угрюмо повторила Саша и добавила после паузы, решив, что не стоит отрицать очевидное. – Больше нет!

– Сэр Павел говорит, что вольноотпущенники – те же рабы! – злорадно хмыкнула Кристина. – Что ж, все с тобой ясно. Оставим ее в покое! – обернулась она к товаркам. – Что взять с рабыни?!

Те с готовностью закивали, словно цветки колокольчика на ветру.

– Надо будет сказать леди Матильде, чтоб не сажала ее с нами за один стол! – принялась рассуждать вслух Кристина, отступая к своей кровати. – Виданное ли дело: наследным принцессам есть вместе с рабыней! А, Бетти?

– Да, конечно, скажи, – согласилась ее сестра.

– А ты что думаешь, Белка?

– Да, надо, – быстро, но как будто бы без особой уверенности, подтвердила Изабелла.

– Вот тогда ты, Белка, и скажешь, – решила Кристина, стягивая ночную сорочку.

Изабелла покорно кивнула.

Пока соседки переодевались в платья и ждали прихорашивающуюся перед зеркалом Кристину, Саша так и стояла, замерев, в своем укрытии. И лишь когда дверь за отправившимися к завтраку девочками с хлопком закрылась, позволила слезам хлынуть из глаз.

* * *

Леди Матильда застала ее за возней с засовом входной двери. Как она подошла, Саша не слышала.

– Далеко собралась, Александра? – поинтересовалась учительница.

Вздрогнув, Саша обернулась, но ничего не сказала: к горлу снова покатил тугой давящий ком. Руки ее беспомощно опустились.

– Ты не была на завтраке, – заметила леди Матильда. – Почему?

Уставившись в пол, Саша продолжала угрюмо молчать, понимая, что если проронит хоть словечко, может не сдержать слез.

– Та, что желает именоваться принцессой – нашей будущей королевой, – должна быть сильной и не пасовать перед первыми же трудностями, – наставительно проговорила женщина.

– Принцессой?! – вырвалось у Саши. От возмущения даже слезы ненадолго отступили. – У нас же Кристина – принцесса, разве нет?!

– Может быть, – кивнула леди Матильда. – Может быть. А может быть Беатриче. Или Изабелла. Или… Александра. Одна из вас. Но точно не та, что бежит сломя голову прочь от своего долга.

– Пусть Кристина! – зло бросила Саша. – Пусть Бетти! Пусть даже Изабелла! Не я! Я не гожусь!

– Почему? – спросила учительница. – Что случилось? – она протянула руку, очевидно, желая взять девочку за локоть, но та резко отстранилась. – Что случилось? – повторила свой вопрос леди Матильда.

– Они… – нет, слезы никуда не ушли, они просто ненадолго затаились – и вот подкатили вновь. – Они узнали… Узнали, что я была рабыней! – выкрикнула Саша так громко, что, наверное, слышно было и в соседних домах.

– И что такого? – невозмутимо поинтересовалась женщина.

От такого вопроса Саша даже немного растерялась. Как это – что такого?!

– Они… Они называют меня рабой!.. Говорят, что это навсегда… Что я никогда не стану им ровней… – сил сдерживаться более не было, и она разразилась рыданиями.

– Послушай меня, – воспользовавшись тем, что девочка совершенно ослепла от слез, учительница-та-ки взяла ее за руку. Вырываться Саша не стала: что толку? – В Королевстве нет рабства. Нет и никогда не было. Тебя взяли в плен враги. Это и с самым доблестным рыцарем может случиться, что уж говорить о маленькой девочке? Это враги надели на тебя ошейник. В этом нет ничего позорного. Позорно – смириться. Позорно – сдаться. Продолжать бороться – наоборот, почетно. Когда мы свергнем Владык, очистим наши системы от Драконов, мы вновь уничтожим рабство. Тогда никто не будет носить ошейник. Так сделает новая королева. Одна из вас.

– Они считают иначе! – проговорила сквозь плач Саша.

– Кто они?

– Кристина, Бетти… Изабелла…

– Кристина? – усмехнулась леди Матильда. – А кем, по-твоему, она была, прежде чем ее нашел сэр Павел Кольский?

– Кем? – подняла на учительницу мокрые глаза Саша.

– Такой же рабыней, как и ты. Как и Беатриче. Другой судьбы под властью Владыку девочки-нарты просто не могло быть: или смерть, или рабство!

– Кристина была рабыней? – ахнула Саша. – И ее сестра тоже?

– Едва ли они в самом деле сестры, – покачала головой учительница. – Кристина может оказаться пропавшей принцессой, Беатриче – тоже, но они вместе – почти наверняка нет. Да, Кристина была рабыней.

Она не носила ошейник, но у нее было кольцо. И у Беатриче тоже. Вот Изабелла жила свободной – она полукровка и внешне не похожа на нарту. Если бы не ее документы, я бы вообще сказала, что она чистая асата.

– Вот как… – пробормотала девочка.