Драконьи крылья

– Вот как? – вздернул брови юноша. – Любопытно. Что до меня, то я был совершенно уверен, что это не вы. Будь иначе, вы бы себя вели совершенно по-другому – тогда, вернувшись из мансиона Юлия.

– Что ж, выходит, вы оказались правы, а я ошибся, – без сожаления заметил молодой рыцарь.

– Хорошо, что не наоборот, – улыбнулся Франц.

– Да уж… Вам бы в Страже служить – вместо этого самодовольного хмыря Фертора…

– Увы, – развел руками юноша. – На Жерома же я тоже не подумал, хотя и был у него, вероятно, сразу после убийства. Хотел узнать адрес Ярослава. Жером вел себя совершенно естественно – у меня и мысли дурной в его сторону не зародилось, ни тогда, ни потом, когда я уже знал об убийстве. Вообще – он бегло огляделся по сторонам, словно проверяя, не слушает ли кто их беседу, но поблизости не было ни души, – в этом деле полно странностей, – сообщил он, понизив, тем не менее, голос. – Зачем, к примеру, он взял в мансионе контракт?

– Да, я тоже обратил на это внимание, – согласился Эдуард. – Центурион Фертор считает, что для отвода глаз.

– Каких глаз? Кому? Я еще понимаю, если бы он в самом деле подбросил его нам или еще кому-нибудь – так ведь нет, держал у себя зачем-то!

– Не успел просто, – предположил молодой рыцарь.

– Возможно, – безо всякой убежденности кивнул книгочей. – А само это его роковое падение? Я же был у него дома – там всего одна лестница – та, что ведет на чердак. Ну да, соглашусь: крутая, но в каком состоянии нужно быть, чтоб с нее упасть, да еще так неудачно…

– Для кого неудачно, ну а для кого, наоборот, весьма удачно, – заметил Эдуард. – Это я о нас с вами, – пояснил он на всякий случай.

– Что есть, то есть, – улыбнулся Франц – но как-то неуверенно, словно бы не до конца.

* * *

Публикан Фульвий – пестро разодетый толстячок лет сорока – обрадовался им с Францем словно родным, разве что в ладоши не захлопал от избытка чувств. Все время, пока молодой рыцарь читал многостраничный контракт – тот был стандартным, но внимательно ознакомиться с текстом считалось у караванщиков хорошим тоном, – купец нетерпеливо нарезал вокруг него круги, словно верный спутник вокруг планеты, а после подписания долго жал руки – причем и стюарду тоже.

Первый рейс был запланирован уже на завтра, что как нельзя более устраивало Эдуарда. Заверив нанимателя, что все будет в лучшем виде, молодой рыцарь с товарищем удалились, унося с собой подписанные бумаги – их пропуск на вожделенную Йаззу.

Девочек они застали в мансионе. Саша встретила их еще в коридоре – словно ждала там их прихода. Бросилась навстречу, обхватила руками двоих сразу – левой Эдуарда, правой Франца, – стиснула что было мочи, едва не столкнув друзей лбами. Потом молча взяла обоих за руки и так и прошествовала между ними в комнату. Изабелла, лежавшая до того на кровати, тут же вскочила, но замерла на полушаге, словно не зная, что делать. Эдуард протянул к ней свободную руку, девочка несмело подошла, и он прижал ее к себе, приобняв за плечи. Спина Изабеллы на мгновение напряглась под его рукой, но тут же вновь расслабилась.

С минуту никто из четверых не произносил ни слова.

– Ну что, как вы тут без нас? – спросил, наконец, Эдуард, дабы нарушить затянувшееся молчание.

Никто ему не ответил – только Саша еще сильнее сдавила его левую ладонь, а спина Беллы дважды дрогнула – словно девочка решила, было, заплакать, но в последний момент удержалась.

Пожалуй, нужно было сказать еще что-нибудь, но как назло ничего годного на ум не приходило.

– Э… – молодой рыцарь повернул лицо к товарищу.

– Кто-нибудь хочет есть? – пришел тот тут же ему на помощь.

– Да… – одними губами прошептала Саша.

Изабелла лишь утвердительно боднула рыцаря челкой чуть выше живота. Спина ее при этом снова подозрительно дрогнула.

– Ну тогда пошли скорее! – провозгласил Эдуард, только теперь сообразивший, что если их с Францем в тюрьме хоть как-то кормили – разносолами, конечно, не баловали, но и с голоду бы помереть не дали, сберегая для плахи, – то, оставшись одни, девочки едва ли что-то ели аж с позавчерашнего утра. – Устроим пир!

Отпустив Изабеллу, он нашел внизу ладонь девочки и взял названную дочь за руку. Крепко держась друг за друга, они вчетвером вышли в коридор.

31

Эдуард