Драконьи танцы на битом стекле (СИ)

Лениво и неспешно разгорался рассвет. Небо порозовело, утренний туман окрасился в теплые тона, словно в белый-белый творог кто-то капнул немного клубничного варенья и хорошенько размешал. Небо прорезали мощные крылья. Бронзовая чешуя засверкала в первых лучах рассвета. Ставрас нес на себе Шельма и Снежную Даму, Рамират — Арно и Макилюня. Все остальные, как было решено на общем совете, выдвинулись на час раньше и уже сейчас залегли в окрестностях королевского дворца. Ирайсо со своими серпокрылыми взяла на себя роль главной ударной силы. Бабочки должны были начать штурм четко по сигналу. Гине и Муру, которые тоже покинули резиденцию королевича одновременно с бабочками и окопались в дворцовом саду, было поручено весьма ответственное дело — самый главный отвлекающий маневр, посредствам которого предстояло выманить в сад как можно больше мертвоголовых. На поводки мятежной Вестника-Коломбины и трех его дам были посажены только вельможные имаго. Рядовые куколки мертвоголовых даже не подозревали, что своим сопротивлением поддерживают узурпирующих власть чужаков, ведь им приказала сражаться и защищать сама королева — послушная кукла в руках новоявленного супруга. И тогда Ставрас рискнул предложить воспользоваться Северным сиянием — особым умением радужного дракона. Когда-то он сказал Шельму, что лучше бы тому никогда не видеть, что оно из себя представляет. Но на этот раз, пошушукавшись с Макилюнем, сам выдвинул весьма безумное предложение. И его поддержали. Правда, Ирайсо, самая трезвомыслящая из всех, потребовала для начала провести полевые испытания.

— На ком? — изумился лекарь.

И серпокрылая выпихнула вперед Грэга.

— Я ведь правильно понимаю, традиционно твое умение смертельно, но с помощью магии масочников ты хочешь обратить его воздействие? — невинно осведомилась имаго.

Мальчишка-королевич затрясся от ужаса. Его тут же попытался утешить Арно, сказав, что никто не собирается… но тут его перебил сам Грэг. Взял себя в руки и выдал:

— Они подданные моей матери. И не виноваты, что им задурили головы эти чужаки. Поэтому, прежде чем обрекать их на это ваше сияние, мой долг убедиться, что… — он запнулся и стиснул руки в кулаки для пущей решимости, — воздействие обратимо.

Они выбрались в сад, где Ставрас принял драконью форму и слабенько дунул на Грэга. И где, спрашивается, обещанное сияние? Даже языки пламени не показались! — только и успели подумать все, как… тело мальчишки рухнуло вниз, на траву. И от него отделилась мерцающая всеми цветами радуги душа. Взмыла в небо и зависла там, все еще связанная с телом тонкой мерцающей нитью.

— Если таких душ много, — тихо обронил Ставрас с высоты драконьего роста. Так что прозвучало не очень тихо, но все оценили старания дракона не шуметь, — то они образуют над поселением Северное сияние.

— С ума сойти можно, — выдохнул непосредственный Гиня.

— А дальше-то с ними что происходит? — взволнованно уточнил у радужного Шельм.

— Повисев около суток, окончательно привыкают ощущать себя вне тела и… ниточка обрывается. Тогда души покидают этот мир уже навсегда.

— Как навсегда? Без перерождения? — даже Мура проняло.

— Вот поэтому я и говорил, — бросив короткий взгляд на Шельма, произнес дракон отвернувшись, — что лучше бы никому из ныне живущих такое не видеть.

— То есть мальчик потерян безвозвратно? — напомнила о себе Бронтехью.

— Нет, — впервые заговорил Мак. — Сейчас попробуем вернуть.

И тут пошла в ход магия палачей. Душа вернулась в тело и юноша очнулся.

— Слушай, а ведь это каждый сможет, просто надо будет векторы воздействия перестроить, — встрял Шельм, обращаясь к Маку.

— Согласен. Просто были сомнения, поэтому я страховал сам процесс еще и нашей магией.

— Ну, тогда вообще замечательно, — заговорил Гиня, — осталось только выманить как можно больше этих мертвоголовых девочек на улицу, в дворцовый парк. А там уж пусть попарят немного над городом.

— И как же их выманить? — спросил у него Рамират, на него-то демонстрация силы радужного не произвела особого впечатления, потому что он уже видел Северное сияние в действии. Даром что ли столько прожил на этом свете.

— А вот это предоставьте нам, — и красноволосый масочник подмигнул своему ненаглядному оборотню. Тот лишь проворчал что-то неразборчиво, но, понятное дело, согласился на этот авантюрный план. Кто же любимым в безумствах отказывает?