Драконьи танцы на битом стекле (СИ)

— И что это значит? — тут же спросил Ставрас, уже доставший оружие и успевший отразить несколько ударов королевы бабочек.

— Лишь то, что вы обречены, — пропел коломбина со своего насеста.

— Напротив, — не согласился с ним Макилюнь, к которому из своего укрытия, наконец, вышла Дама Пик. — Что может твоя сестра против меня? — И Палач одел свою носатую маску. Женщина, стоявшая напротив него, разительно поменялась в лице. Не ожидала. Палач — это почти смертельно.

— Мои нити переплетены в поводках не друг с другом, наивные вы мои, — расхохотавшись, заявил ее брат, — а с нитями самой Судьбы!

— И что нам до Судьбы? — неожиданно жестко ухмыльнулся Шельм и нанес первый, скользящий удар.

Девчушка отразила, но живот ей все же сильно мешал. Лишал возможности полноценно маневрировать. Бедняг, как же спасти и тебя и ребенка? И долго еще ждать подкрепления? Но Шельм был слишком сосредоточен на противнице, чтобы отвлекаться и смотреть, где черти носят Эра с Лютикмилшем, и Тая с компанией. Последних он вообще сам бы не смог увидеть из-за этой тени, в которую погрузил своих товарищей неугомонный братец, только через Ставраса и Шалфею.

Коломбина хмыкнула, но тут раздался скрежет и грохот. Все, невольно, повернулись к высоким дверям, ведущим из тронного зала в небольшую анфиладу, и опешили. Особенно, те, кто был не в курсе о новых взаимоотношениях драконов с масочниками. Из верного проема торчала задняя часть драконьей туши.

— О! — первым нашелся Ставрас, — Забаррикадировал, ничего не скажешь.

— Ну, да, — прогудел откуда-то из-за стены трубный голос Рамирата, — чтобы уж точно не пролезли.

Дальше раздался чей-то возмущенный голос, но слова потонули в лязге оружия.

— Похоже, Арно не восторге от такого поворота дел, — заметил Шельм. Конечно, Ю не вовсторге, ведь у дракона площадь поражения больше и какая-нибудь особо одаренная бабочка могла бы серьезно ранить чешуйчатого. Но никто из них не озвучил это в слух, чтобы не подавать врагам идеи.

Шут с участливой улыбкой повернулся к зеленой Коломбине.

— Мы тут все запечатлены с драконами. Так что ваша Судьба — это тьфу! А маску я с тебя сорву, дрянь ты этакая!

И тут коломбина вскинул руки и дернул за ниточки. Юная скарамучча вскинулась, напала, Шельм едва-едва успел отскочить. Ну ничего, будет и на его улице праздник.

— Кто ты такой, чтобы разбрасываться глупыми угрозами! — воскликнула скарамучча, озвучивая слова коломбины, который перехватил управление не только ее хрупким телом, но и голосом.

— Я — вольто, болван! — вскрикнул Шельм, которому было невыносимо смотреть, как тело девочки, в своем нынешнем состоянии не приспособленное к подобным выкрутасам, гнется и ломается под действием нитей с одной лишь целью — ранить и убить. И теперь она уже даже не пыталась придерживать живот, беречь своего ребенка, потому что не она теперь сражалась с вольто, а коломбина, что управляла ей.

Мак уже обездвижил свою противницу, Ставрас не без помощи Снежной Дамы, которая тоже ершила вступить в поединок, загнал королеву Верлиньи в угол и совместно с неожиданной помощницей практически обезвредил. А шут все танцевал вокруг своей противницы танец Смерти, навязанный ему коломбиной, и отчаянно молил маски всех фасонов и достоинств сжалиться над девочкой и ее дитя и превратить этот танец в танец Жизни. И в тот момент, когда Макилюнь уже был готов прийти на помощь Ландышфуки, витраж на северной стене тронного зала осыпался на пол сотнями разноцветных осколков. И в оконном проеме появился дракон. Молодой и сильный, не такой крупный, как Рамират, зато быстрый. За несколько часов обернулся. И до резервации масчоников долетел, и Лютикмилша там отыскал среди сотен иных масок, и даже привезти сюда в качестве подмоги успел, параллельно введя кукловода в суть происходящего. Именно поэтому Лютикмилш, стоящий на драконьей спине в полный рост, нанес удар зеленой коломбине еще до того, как все осколки витража достигли пола. Шельм сориентировался и того быстрее. Как только взгляд коломбины остекленел, а тело, затянутое в зеленые шелка, застыло статуей, на шее которой переливался и сверкал удавкой поводок — даже кукловод может победить марионеточника, хотя последний априори сильнее, все зависит от мастерства. Лютикмилш оказался искуснее, не даром же, проникнувшись ненавистью к драконьему племени после того, как по собственной глупости потерял возлюбленную, когда пошел у нее на поводу и попытался украсть живое драконье яйцо, совершенствовал свои умения кукловода. А Шельм, призвав на помощь силу вольто, практически одновременно с ним выдернул нити коломбины из девочки-скарамучча и королевы Верлиньи. Отчего юная масочница медленно осела на пол там, где стояла, глядя на него огромным, потемневшими от боли глазами и схватилась за живот. Шут увидел, что короткие светло-голубые штанишки на ней мокрые между ног. Хотел привлечь внимание Ставраса. Он же лекарь, должен знать, как помочь. Но тут произошло следующее событие.