Драконьи танцы на битом стекле (СИ)

Арно, похоже, удивил всех, когда по обрывочным сведениям, которые почерпнул от Шалфеи, вдруг сделал вывод, что у драконьего племени тоже есть свой несколько своеобразный тотемный цветок — дракоцвет называется или каменная роза. И произрастает это чудо природы на голых скалах, аккурат в тех местах, где какой-нибудь дракон облюбовал себе лежбище. Правда, как выяснилось после обследования сада Шлимов, скалы тут вовсе не причем. Дракоцвет вполне себе обжился и на лужайке перед домом поместья Шлим, где в последнее время прелюбил валяться на солнышке в своей драконьей форме Рамират. Так что Шлим, решил, что раз Шельму можно новые ритуалы придумывать и с успехом претворять в жизнь, то и ему не возбраняется изобрести нечто новенькое. Например, ритуал бракосочетания масочника и дракона. Как правильно отметила еще Ирайсо Бронтехью, за всю историю близких отношений драконов с людьми, как бы сильно не любили последних чешуекрылые, с их стороны это неизменно было глубокое, но чисто платоническое чувство. И только масочники исхитрились перевернуть с ног на голову представления драконов о личной жизни. Не всех, конечно. Но нашлись же такие, как Ставрас и тот же Рамират, который теперь питал к своему масочнику совсем не детские чувства. Правда, это им с Арно совершенно не мешало время от времени с треском и битьем посуды (шутка!) выяснять отношения. Но их союз от этих встрясок только креп день ото дня. Так что беспокоиться о возможном скором разрыве не приходилось. Поэтому, когда масочник пришел к Рамирату с глиняным горшочком, в который заботливо пересадил свой личный тотемный цветок — гибискус. И когда забрался на брюхо балдеющего на солнышке дракона, тот не выказывал признаков беспокойства, пока этот самый горшочек не попытались расколошматить о нежный драконий животик, к прикосновениям к которому чешуекрылые всегда относились с особым трепетом. С первого раза, конечно же, не получилось. Дракон шуганулся и скинул с себя масочника. Но потом все же согласился на экзекуцию и не пожалел. Так что теперь эта парочка — вот уж от кого не ожидали! — щеголяла по округе со счастливым видом молодоженов. И, судя по всему, чужое счастье отчаянно не давало покоя шуту. Которому, судя по прищуру, тоже замуж было невтерпеж. Да уж, как-то Ставрас со всеми своими новыми заботами и обязанностями, проглядел самое главное. Значит… придется брюхо подставлять?

— Вообще-то, я ничего не смыслю в гончарном деле.

— И это значит?

— Но у нас с сестрой… — шут запнулся, глаза на мгновение погрустнели, — было другое хобби.

— Что-что у вас там было?

— Так в наших летописях называются личные увлечения.

— И? — дракону уже сейчас натерпелось узнать, чем же тогда в его брюшко будут долбиться, но Шельм явно не собирался сразу раскрывать все карты. Масочник, несчастный! Мог бы морально поддержать. Между прочим, для лекаря это тоже будет первым и единственным замужеством. Может он, в конечном итоге, хоть понервничать как приличный жених?

Шельм только улыбнулся. Так, словно подслушал мысли своего обожаемого дракона. Взял Ставраса за руку и повел за собой в глубь сада. Со стороны они, наверное, странно смотрелись. Но Ставраса это давно не смущало. Привык. Да и как тут руку отпустишь, когда прямо здесь и сейчас хочется чувствовать всем телом, каждой морщинкой и складочкой. Вжаться, вплавиться, врасти. Но не здесь же? Не прямо в саду, где может бегать маленькая Веренея, младшая сестра Шельма. Или ходить-бродить кто-нибудь из младших масок, не входящих в комедию Дель Арте, которые обычно прислуживали в таких богатых домах, как поместье Икуф. Но Шельм повел его дальше, в настоящий лес. И привел к двум раскидистым деревьям — дубу и липе. На обоих высоко в листве притаились два деревянных домика.

— Это что? Как у Шлимов? — недоверчиво уточнил Ставрас, которому Рамират рассказал, как побывал вместе с Арно в таком же вот домике неподалеку от поместья Шлим.

— Почему как? — возмутился Шельм, — у нас в принципе есть традиция, в приличных домах для детей шалаши на деревьях строить.

— Шалаши, говоришь? Да тут, по-моему, полноценные дома. В таких и ночевать можно. Вон, даже веревочный мосток между домиками протянут!

Шельм не выдержал и рассмеялся.

— А у нас все равно называются шалашами. Мы тут с сестрой в детстве целыми днями пропадали. Кстати, именно в таких домиках у нас, даже уже повзрослев, прячут результаты своих увлечений.

— А! Так вот почему гончарная мастерская Арно оказалась именно на дереве.