Драконьи танцы на битом стекле (СИ)

В витражное окно, но теперь уже на южной стене зала, влетел еще один дракон и тут же превратился в человека. И вместе с седоком приземлился на пол, присел и выпрямился. Вроде бы обошлось без травм, но в отличие от Бима, у Тая в качестве дополнительной нагрузки в руках было окаменевшее драконье яйцо. Арлекин приземлился менее удачно, яйцо выпало у него из рук и покатилось по полу. Достигло сидящей на коленях скарамуччи. Та с испуга отняла руки от живота и, защищаясь, выставила перед собой. Как только ладони ее коснулись камня, в освободившийся после Тая и Бима оконный проем врезалась Шалфея с Маришкой на спине. Взвыла. И, когда драконий трубный глас все еще гулял меж стен тронного зала затихающим эхом, под пальцами юной скарамучча раздался треск. Яйцо проклюнулось, вот только…

— Он запечатлен не на ней, а на ребенке. Как ты и хотел, — устало пробормотал Ставрас, проведя ладонью по лицу, — значит, выживут оба. И плод и дева.

Шельм слабо улыбнулся в ответ, только рот открыл сказать про мокрые штанишки, как вместо бронзовой драконихи по плитам пола зашагала ведьма. Капюшон слетел, седые патлы развивались змеями и… вдруг начали темнеть, золотиться, менять цвет, оживать. Морщины на старушеском лице стали разглаживаться, но еще до того, как завершилось ее преображение, дракониха набросилась на Ставраса.

— Ты же лекарь, так? Драконий лекарь.

— Рад знакомству, Шалферельматюсимафарус.

— Не до вежливости сейчас, — вдруг рявкнула на него дракониха, — у девчонки воды отошли. — И повернулась к Маришке, — Бери яйцо, рожать будем.

Все сразу засуетились. Ставрас подхватил на руки не сопротивляющуюся скарамучча, Шелфея тут же поспешила за ним в сторону двери, из которой задом выполз Рамират, освобождая проход. Похоже, после смерти коломбины, бабочки поумерили пыл. Да и королева уже пришла в себя и начала конструктивно мыслить, так что первым из тронного зала вышла она. За ней Ставрас. Потом Шалфея и присоединившийся к ней Макилюнь, чья помощь в тяжелых родах была бы не лишней. И замыкала процессию Маришка, которая всегда была силачкой, поэтому в отличие от Тая без труда несла проклюнувшееся яйцо. Процесс растрескивания скорлупы явно замедлился на фоне родов скарамучча. Скорей всего, теперь драконыш появится одновременно с покинувшим материнскую утробу запечатленным на него младенцем.

Как только они вышли, на правах старшего команды принялся раздавать Рамират, оставшийся в своей драконьей форме.

— Значит так, — он преградил хвостом путь Лютику и Снежной Даме, — нечего создавать толчею у постели роженицы.

— Но вот он, — Лютик дерзко указал на Эра, который все еще висел в оконном проеме, — сказал, что она моя дочь.

— Так и есть, — прошептала Снежная Дама, которую он уже обнимал за плечи.

Конечно же, огни узнали друг друга. И была любовь напомнила о себе. Пусть проснулась она уже не такой яркой, какой была раньше. Но общая дочь… боги масок, еще и общий внук! — это многого стоит.

— И что теперь, — насупился дракон, — ты как папаша можешь ей сейчас чем-нибудь помочь? — прищурился драконьим глазом на стушевавшегося масочника и постановил, — вот и я так думаю. Так что лучше забирайся обратно на Эра. Он у нас парень крепкий, и двоих вас унесет. И помоги закруглить Северное Сияние. Эр, тебе Мак объяснил, как это делать?

— Ага, — радостно гаркнул дракон.

— Тогда бери этих и мелких и вперед, — Рамират повернул голову в сторону топчущихся здесь же Тая и Бима, — Где Савелия потеряли?

— Да они с Бомом остались Муру с Гиней помогать, — ответил арлекин.

— Молодцы. А теперь руки в ноги. Эра выслушаешь и будешь бабочкам их души обратно возвращать. Видели, небось, что над городом творится.

— Это кто ж их так? — вставил свой вопрос Бим, который в силу юности был не в курсе о способностях радужного.

— Все тебе расскажи, — проворчал старший бронзовый.

— А ты-то сам что собираешься делать? — вопросил от дверей в тронный зал Арно, прислонившейся плечом к обломку косяка, который не пережил знакомства с драконьей тушей.

— Да вот попросили меня тут, — фыркнул дракон, — присмотреть за одним мальцом. — И немного посторонился.

Привалившись к его животу, на полу с закрытыми глазами сидел Шельм и улыбался устало и светло. Вчера им с лекарем так и не дали отдохнуть с дороги. Устроили, понимаешь, демонстративный поединок масок, вот вольто и не сдержался. Потом остаток ночи план разрабатывали. Вот и вымотался отчаянно перенервничавший шут, вот и ослабел в конец. Потому Ставрас и попросил старого друга присмотреть за ненаглядным мальчишкой.

Арно подошел к ним, когда Лютик с возлюбленной уже грузились на Эра, а Тай и вовсе уже покинул тронный зал на крыльях юного бронзового.

— Ты хоть этому глаза закрой, что ли, — тихо проворчал Рамират, мотнув драконьей головой в сторону возвышения, на котором стоял трон.

— Зачем? — не понял Арно.

— Да как-то неуютно, когда на тебя мертвец таращиться.

— Ты что, какой мертвец? Он жив, просто… у нас это называется частичный паралич нервной системы, — все еще улыбаясь и не открывая глаз, укорил бронзового Шельм.

— У! А выглядит, как мертвый.