Драконьи танцы на битом стекле (СИ)

Начнем с того, что в Совет Иль Арте традиционно входило восемь масок, не считая палачей: Панталоне, Тарталья, Скарамучча, Бригелла, Арлекин, Коломбина, Изабелла, Доктор Чума. Именно поэтому трехэтажный, бревенчатый особнячок, выкрашенный в черный цвет, смотревшийся бы траурна, если бы не разноцветные стекла в окнах, среди которых нельзя было найти ни одного, повторяющего форму другого, на покатой, ярко-красной крыше имел восемь труб, каждая из которых была увенчана уникальным, кованным украшением с символом той маски, к которой она была отнесена. Поэтому странное строение выглядело скорее чем-то сказочным и волшебным, чем официальным учреждением, в котором год от года получали свои маски и тотемные имена юные масочники. И, конечно же, внимание стороннего наблюдателя, не знающего всех тонкостей ритуала, привлекали в первую очередь именно трубы. Почему только восемь? Почему с изображениями лишь тех масок, что входили в совет? Ведь множество масочников носили маски, не вписанные в реестр комедии Дель Арте. Как же определялась их принадлежность? И почему именно трубы, в чем их секрет?

— Зачем вам столько? — полюбопытствовал Донт, помогая Мяте спуститься с драконьей спины. Что удивительно, та с готовностью приняла его помощь, хотя, помня о её просто прекрасной физической подготовке, вряд ли так уж в ней нуждалась. Но мужчина был польщен таким отношением.

Девушка улыбнулась.

— В Совете восемь масок, — напомнила она.

— И что?

— Когда в мир приходит новая маска, срастаясь с телом масочника, из той трубы, которая венчана, например, Арлекином, начинает идти дым, под цвет ему.

— Под цвет?

— Да. К примеру, когда рождалась маска Тая, из Арлекиньей трубы шел зеленый дым. Поэтому, он Зеленый Арлекин.

— А Шельм? Он ведь тоже Арлекин?

— Да. Голубой.

— А если маска, как у того парня, что в прошлом году сидел у нас за решеткой за воровство драконьих яиц?

— А что была за маска?

— Не помню. Какая-то Дама Пик, что ли, или еще как…

— Тогда это маска не входящая в совет.

— И что же?

— Ничего. В таких случаях дым идет из окон.

— Из всех что ли?

— Нет, конечно. Из одного. Например, женские маски соответствуют окнам с восточной стороны дома Советов. Маски зверей с северо-западной. Так же можно смотреть по этажам…

— Как у вас, однако, все сложно, — прогудел над их головами Кузя и поскреб чешуйчатую шею мощной лапой.

— Почему? Все очень просто, особенно, когда всю жизнь с этим живешь, — пожала плечами Мята и подняла глаза к цокольному этажу основного дворца Драконария. Улыбнулась.

— Кто там? — проследив её взгляд, поинтересовался Донт.

— Гиня, Тай и, кажется, дедушка.

— О! Они уже вернулись? — удивился гвардеец.

— Похоже на то, — легкомысленно отозвалась Мята и, неожиданно сорвавшись с места, буквально в мгновение ока оказалась у крыльца и взбежала по ступенькам.

Донт растерялся. Он, конечно, и раньше видел, что Мята девочка резвая, но все никак не мог привыкнуть, что настолько. Но все равно просто не стал сдерживаться, и улыбнулся в ответ на её порывистость. Ему до сих пор не верилось, что она выбрала именно его. Такая красивая, молодая и сильная. Самая загадочная и удивительная девушка, из всех, кого он знал. Такую не хотелось упускать.

— Ну, что, ты пойдешь внутрь? — поинтересовался Бом, высунув голову из окна и обернувшись на Донта, все еще стоящего возле растянувшегося на земле Кузи.

— Зачем? — не понял гвардеец.

— Тебе не интересно? — юный дракон озадаченно склонил голову на бок.

— Интересно. Но не настолько, чтобы спешить и лезть со своим любопытством, до того, как они там все закончили. — Фыркнул в ответ Донт. — Кстати, а где Эр с малышами?

— В Саду Камней, кажется, — неуверенно отозвался Бим. — Могу посмотреть.

— Тогда пошли вместе, мне тоже хочется глянуть, как у них там дела. Чему он хоть их учит.

— Как чему, — прогудел в конец обленившийся Кузя, даже головы не подняв, — Летать.

— Да? — хмыкнул в ответ Донт, — Тогда тем более стоит на это посмотреть.

И пошел в сторону дворца, но не к крыльцу, а по небольшой утоптанной тропинке, чтобы завернуть за угол и оказаться в каменном саду драконьих яиц. Бом, словно восторженный щенок, поспешил за ним. Кузя на это открыл один глаз, посмотрел, как они скрылись за углом, и снова закрыл. Вот еще, будет он суетиться, пусть люди сами разбираются, а он лучше пока вздремнет часок другой, пока до основного представления еще есть время.

Ночь пала на Драконарий внезапно. Все были так заняты общественными поручениями, распределенными Радужным Драконом, что просто не заметили, как небо потемнело, и вместо солнца, загорелись на нем молодой месяц и звезды. И словно по волшебству, разбудив и, правда, прикорнувшего Кузю, на заднем дворе возле окутанного таинственностью оборотня, принявшего вид Дома Советов, начал стелиться необычный, молочно-белый туман, с каждой секундой сгущающийся все сильнее.