Драконьи танцы на битом стекле (СИ)

Но Ставрас был разочарован. Все оказалось до банальности просто, в обеденном зале его ждал богато накрытый стол, и вся честная компания работников Драконария в полном составе. Гиня, как всегда был юн и неунывающ, Мур серьезен и сдержан. Дормидонт, начальник Драконьей Гвардии, не иначе по случаю импровизированного праздника был облачен в парадный, темно-зеленый мундир с тонкими золотыми лампасами на брюках, которые были заправлены в сапоги, и укороченном мундире, специально спроектированном так, чтобы не мешал взбираться на дракона. В таких же мундирах были и трое его подчиненных, стоящих чуть поодаль. Похоже, именно их драконы устроили тот полет, который отвлек лекаря настолько, что он пропустил и явление Мяты, и пропажу Ландыша. Так же рядом со столом стояли двое других масочников — самый младший из трех, включая Мяту, Тай Белоголовник Икуф был как всегда растрепан, с торчащими во все стороны темно-фиолетовыми волосами, и парадном облачении масочников, зеленом, по цвету маски. Только даже оно сидело на нем как-то кособоко. Похоже, зеленоглазый мальчишка одевался в большой спешке. А рядом с ним, словно в укор ему, стоял безупречный, как всегда Чебрецмилш, старший брат Мяты, Тарталья. Он был старше Кэт и Тая, и при первой встрече понравился Ставрасу куда больше двух других, потому что показался достаточно серьезным. Это потом он выспросил у Шельма отличительные черты его маски, и понял, что парень не так прост, как кажется. Но в отличие от Мяты и Белоголовника, которые только и делали, что развлекались в столице напропалую, Вольф, подойдя к своей миссии куда более ответственно, всячески старался создавать у окружающих только положительное мнение не только о себе самом, но и о масочниках в целом. Вот только неугомонная сестричка, наученная Таем, и сам Зеленый Арлекин не давали ему вздохнуть спокойно, и все последствия их шалостей он принимал очень близко к сердцу. Он тоже был облачен в традиционный наряд цвета осенней листвы, его светлые, почти пепельные волосы были аккуратно зачесаны назад и слегка приподняты спереди. Вольф Шлим был благообразен, как всегда. И лишь Мята, все еще стоявшая рядом со Ставрасом, была одета не по традициям масочников, а в простое темно-синее платье, облегающее фигуру, и от бедра расходящаяся к низу складками. Чем было вызвано такое пренебрежение к традиционному костюму, Ставрас не знал. И хорошо, потому что Мята от него свой истинный наряд масочника старательно скрывала, не потому что стеснялась, о нет, просто не хотела раньше времени переубеждать лекаря в том, что то платье до середины икры, в котором предстала при дворе Лидия Икуф является стандартным для всех масочников женского пола.

Оглядев всех присутствующих, Ставрас хмыкнул в ответ на их пафосные лица и вытянувшие по-военному фигуры и, наконец, перевел взгляд на то, что просто не могло не броситься в глаза. Огромный торт, стоящий посередине стола, белый, пятиярусный, с волнами и завитушками воздушного крема, он возвышался над всеми, как дворцовая башня, и спереди был украшен ярко-красной надписью, гласившей — "С возвращением!". Ставрас тяжко вздохнул и глянул исподлобья на самых старших. Гвардейцы стояли с каменными лицами, Мур в ответ на его взгляд лишь пожал плечами, а Гиня подмигнул. И вот именно это подмигивание натолкнуло Ставраса на мысль, что это еще не все. А потом снаружи раздался слаженный драконий рев, в котором чуткое ухо Радужного Дракона уловило голоса аж пяти взрослых драконов и четверых юнцов, и под вот такой аккомпанемент верхний ярус торта неожиданно начал съезжать в сторону и накреняться, медленно, но неуклонно. Ставрас, неожиданно испугавшись, что эти доморощенные "певцы" своими лужеными глотками все испортили, и ребята только зря старались, приветствуя его столь необычным, но, разумеется, приятным способом, кинулся спасать ситуацию, то есть, ловить этот самый кремово-бисквитный ярус.

Все затаили дыхание. Где-то непременно в такие моменты должна была послышаться барабанная дробь, и… Торт лопнул. Так в первый момент показалось Ставрасу, который с ног до головы оказался вымазанным в сливочном креме.

— Та-дам! — раскинув руки в стороны, возвестил Шельм, наполовину высунувшись из кремового безобразия. Улыбался он при этом так, что у Ставраса руки зачесались придушить мерзавца прямо здесь и сейчас.

— И? — тихо, но грозно вопросил лекарь.

— Лучший твой подарочек, это я! — объявил шут во всеуслышание и полез обниматься, не обращая внимания ни на крем, ни на бисквит, но не дотянулся.

— Убью, — коротко бросил Ставрас и кинулся к нему не с самыми мирными намерениями.

Шельм вылетел из погибшего торта стрелой, и помчался к противоположному выходу из обеденной залы. Остальные покатывались со смеху, не каждый раз можно увидеть такую мину на лице Драконьего Лекаря. В небе все так же трубили драконы, видя все происходящее в зале глазами своих людей. И лишь Белоголовникфуки был обманчиво безмятежен и покровительственно улыбался, глядя на весь этот бедлам. Тай был счастлив, задумка удалась, а что еще нужно Арлекину для счастья?