Драконья кровь

Будущая виконтесса Торрелавьеха нашлась в обществе полудюжины девиц и кавалеров. Она улыбалась, шутила, строила глазки какому-то юнцу — но не надо было быть менталистом, чтобы увидеть ее злость: даже избавившись от шеры Ландеха, король пригласил на танец не ее! При появлении Мориса девочка еще больше оживилась, даже шагнула навстречу, игнорируя приличия. Ведь приближенным к монарху особам с длиннющим счетом в банке позволено много больше, чем простым смертным.

— Светлого дня, — поздоровался Морис со всеми сразу и тепло улыбнулся Таис: — Рондо заканчивается, но, быть может, вы подарите мне следующий танец? Право, вы так чудесно танцуете, что удержаться от искушения нет никакой возможности.

Девочка порозовела, кинула короткий взгляд из-под ресниц на короля: видит ли? Упрямо выпятила подбородок и шагнула к Морису.

— Разумеется! Сегодня прекрасная музыка, не находите?

— Королевская опера собрала лучших из лучших, — ответил он. — Их первую скрипку может превзойти разве что маэстро Клайво.

В любой другой день Морис наслаждался бы удивлением и завистью юнцов, не решившихся ухаживать за бывшей королевской невестой. Перешептывание и косые взгляды мамаш тоже приятно щекотали нервы — наверняка заново пересчитывают, что за наследство свалилось на голову нищему виконту, что им заинтересовался сам Альгредо. Но время расслабляться не пришло — к гадалке не ходи, сегодня вечером секретарь Ристаны будет ждать его в отцовском кабинете с требованием закончить дело еще вчера.

Глава 4. Перья цвета Бездны

А теперь рассмотрим интереснейшее явление под названием «ненависть». Яркое, сильное, я бы даже сказал мощное чувство. Апофеоз отрицания. Ненависть движет людьми ничуть не слабее, чем любовь. И по сути своей является противоположностью любви. Любовь суть стремление быть как можно ближе, одним целым, стремление давать и делать счастливым любимого человека. С ненавистью все строго наоборот. Отдалиться, уничтожить, никогда не видеть…

Вот оно! Не видеть! Ну вы поняли, я думаю.

Ненависть – это нежелание видеть. Видеть что? Вы можете логично ответить, что объект ненависти. Однако все мы знаем, что ненависть и так слепа и объекта не видит,  а видит лишь что-то свое, не имеющее зачастую ни малейшего отношения к объекту, которому приписываются достойные кары злодеяния. Значит, ненависть — это нежелание видеть кое-что другое.

Если конкретнее, то себя. Да. Именно себя. Те свои решения и поступки, которые настолько отвратительны и неприемлемы для самого человека, что он буквально выпихивает их из своей зоны ответственности и приписывает… да кому угодно, лишь бы не себе.

Чуете, к чему я клоню. Да, именно к тому, что любая ненависть — это ненависть к себе, отрицание себя, помноженное на самый любимый человеческий обман: обвинение кого угодно, кроме самого себя…

С.ш. Бруно Майнер, из лекции «Природа эмоций»

1 день журавля, Риль Суардис

Шуалейда шера Суардис

Вельса длилась и длилась. Шу притопывала, кружилась и улыбалась так, что скулы задеревенели. Дайм тоже улыбался — и молчал, спокойно изучая обстановку в зале. Может быть, если бы он злился, ревновал или обижался, Шу было бы проще. Но он вел себя, будто красавец-раб рядом с ней — не более чем мелкая прихоть балованной девчонки, на которую не стоит обращать внимания. И, что самое ужасное, она сама вела себя именно как девчонка. Отослала Тигренка домой, как надоевшую игрушку, и осталась с Даймом. Злые боги, но что она может поделать? Заявить, что разлюбила Дайма и прогнать? Вот уж точно девчонка. К тому же… к тому же Дайм не поверит, и правильно сделает.

— С каких это пор Альгредо любезничает с Сильво? — не переставая улыбаться, шепнул Дайм.