Драконья кровь

Нити вспыхнули, и на Инка обрушились образы. Он был светом, неудержимым и стремительным. Он был зелёным пламенем, ползущим по телам растений, людей, камням. Его движения были медленными, но из цепкой хватки не мог спастись никто. Он был тысячами потоков металла, разбегался свободными струями, объединялся в сплавы и превращался в строгие прочные кристаллы. В разум инка вливались знания. Информация шла откуда-то извне… Из места, которому он не знал названия. Образы наслаивались один на другой, смешивались, мешая распознать детали, но крепко отпечатывались в его сознании.

«Откуда сверчки знают, как петь? Откуда птицы знают, как летать? Откуда младенец знает, что нужно тянуться к материнской груди? Теперь… мне известен ответ, — потоки информации продолжали вливаться в Инка, но не мешали какой-то части его разума размышлять о посторонних вещах. — Каждая клетка получает знание и действует по своему пути. Это и есть законы. Внутренние, внешние — плевать. Тогда каждая клетка живая не просто потому что растёт и делится. Нет, здесь нечто большее. Они даже не догадываются, что являются частью иного существа, более развитого — существа высшего порядка. Тогда может быть и люди…»

От последней мысли становилось жутко. Инк боялся думать о том, что может оказаться чьей-то пяткой или кончиком пальца, а то и вовсе — незаметным пятнышком на теле. И в то же время он понял почему эмоции были связаны с законами.

«Лина мне врала. Что она там проверяла своими приборами? Мы всегда повязаны неисчислимыми законами. Какие-то действуют сильнее, но и только. Есть законы физического мира, а есть нити мира ментального. Есть гены, а есть мемы[1]. Законы меняют тела и меняют разум. Естественный отбор никогда не прекращался. Если Лад — один из падших богов, значит ли это, что его закон потерпел поражение и ослабел? Если дружба мешает карьере… Сколько смертных станут хранить её? В какой момент они отбросят её прочь, как я попытался отбросить свою личность смертного?»

Пирамида дрогнула. Под неудержимым давлением проекции пылающей сферы шесть нитей на гранях едва заметно прогнулись внутрь правильной геометрической фигуры и тут же начали менять свой цвет с бледно-голубого на алый с черными бликами.

Новый поток знания оказался слабее, но его содержание потрясло Инка. В него вливались знания о пути кратоса — мощи, власти, силы. Блёклые образы из разбитой капли демона мерцали мазками таких же уродливых лиц, как у раздавленного демона. Монстр шёл по пути империума — могуществе, основанном на личной мощи, на управлении силой в себе и окружении. У демонов существовали свои титулы. Вначале Инк посчитал это некой аристократией, но в тот же миг понял, что ошибся. Аристо — значит благородный. Демонам было плевать на благородство. Их титулы были рангами имперцев, а не аристократов.

«Дзинту! — Инк ухватил в наплыве образов знакомые принципы. — Дзинту — путь мастерства. Вот оно что… Кинра — производное дзинту, как и имперские титулы демонов производные от пути могущества. Кинра — мастерство управления разумом. Вот почему их ступени так похожи. Вот почему…»

Завершить мысль Инку помешала вздрогнувшая пирамида. Все нити светоча на её гранях сменили цвет и бросились в контратаку на проекцию пылающей сферы. Они колебались, бросая вызов позициям друг друга, пока не успокоились в некоем равновесии.

Мысли Инка разбежались, а весь мир поглотила тьма.

* * *

Ольгвур скучал. Де Монтье так и не вышел из своего замка, а духи сражались в бесконечной битве. Умирали, распадались пылью и возрождались чуть поодаль от места военных действий.

«Смертные были бы в восторге. Живое воплощение мифа о мире бесконечных сражений для славных воинов… — Ольгвур протянул руку к растению в горшке, оторвал погрызенный гусеницей лист. — Битва, которая никогда не закончится. Такова уж особенность буфера. Умереть в нём нельзя.»

Ольгвуру доложили, что Де Монтье был замечен в нулевом мире. Вся его затея сразу же потеряла свой вкус и блеск.

«Я надеялся, что Лина будет работать в паре с Инком, но она на него напала. Я ждал, что их битва превратится в настоящее противостояние, но они разбежались по углам. Я напал на Замок Гудар, чтобы увидеть мощь Де Монтье, но он проигнорировал эту битву! — Ольгвур потеребил еще один листок растения, пристально наблюдая за небольшим коконом куколки. — Инк Фейт зачем-то приволок дикую астру в маленький мир моего клана, а после оставил здесь. Теперь я даже боюсь предполагать, есть ли в этом хоть какой-то смысл. Все мои чаяния разворачиваются совершенно неожиданным боком. Это… интригует. В чем смысл жить в полностью предсказуемом мире?»

Позади Ольгвура с тихим шорохом разошлись двери.

— Молодой лорд, — раздался голос мужчины. — Вас зовут.

— Наконец-то, хоть какое-то развлечение, — проворчал бог из клана Зендэ.