Драконья оспа

Хотя это обычный подвал панельной многоэтажки. Который давно стал частью пейзажа, и вообще не примечательный. Но очень узкий и неудобный. Наверное, эти панельки строили пленные гастарбайтеры. Которые искали любую возможность, чтобы отомстить. И сделать вход не доступным для простых смертных. Или проектировщики подвала оплошали, посчитав, что в ЖКХ идут работать исключительно люди модельных параметров. Потому что иначе объяснить узость ходов просто нечем. Ладно, можно сделать небольшую скидку на «шаманство» местных драконов. Да и Оле не на что жаловаться — всё равно открывать надо не дверь, а лезть сквозь фанерную кладку. Или на это и нужно пожаловаться.

Оля без надежды вздохнула. И принялась отодвигать отсыревшие фанерные листья. Которые почему-то пахли лесом и хвоей совершенно не оставляли на тонких пальцах заноз. Надо только превентивно втянуть живот. Хвала хоть с этим проблем нет — талия от природы узкая, и даже пупок не торчит, уходя вглубь мелкой ямкой.

Прорезь по форме напоминала изогнутую грушу, которая гордо хвасталась своим округлым бочком. И Ольге пришлось очень сильно изгибаться, чтобы собственные бочки проходили в прохладную пустоту разъёма. Ладно. Будем считать это гимнастикой.

Вперёд, конечно сунуть рюкзачок, который противными лямками елозит по лицу. И самой гусеницей извиваться по узкому проходу. Который отирал кофту и так и норовил задрать её до самого лифчика. Который сминается и пытается соскочить с насиженных мест, оголив их. Как такое вообще возможно, если она лезет вперёд, а не назад? Чёртовы драконьи приколы… Теперь хватает только падающих с потолка пауков со скорпионами. И темно, как у чёрта в одном месте. Но Оля всё-таки протолкнулась вперёд, и в конце концов стало шире и перестало быть так душно. Ей-богу, второе рождение. В честь которого, наверное, Оля и рухнула вниз. С небольшой высоты и не полностью — всего лишь сев руками в пол. Но всё равно чертыхнувшись в надежде, что добытый обманным путём шприц остался в целости.

Дальше — как в натуральной истории рождения: свет. Уже не в конце тоннеля — Оля оказалась уже в достаточно приличном, хоть и не очень видимом коридоре. Но дальше — прямоугольный проём, за которым теплится светлое, лимоново-апельсиновое сияние. Такое тёплое, что вызвало у истёртой Оли улыбку.

Пол уже уютно поскрипывал под ногами и даже стелился какой-то толстой тканью. Видимо, ковриком. Тоже впечатление в копилку приятности — если где-то стелют ковры, значит там кого-то ждут. Так что Оля тихонько накинула лямку рюкзака на плечо, пряча его за спиной. Всё-таки не стоит с порога угрожать драконьей оспой.

За дверным проёмом — что-то вроде предбанника, из которого нужно ещё раз повернуть, направо. Там уже комната, из которой и идёт приглушённое свечение, одновременно напоминающее отблеск живого огня и яркие, бесцеремонные лампы операционной.

— О, привет, — сразу прозвучало у Ольги над ухом, когда она пересекла проём.

Тихий голос защекотал кожу сбоку шеи — она мгновенно отозвалась колкими мурашками, уходящими к пальцам. А Оля опустила голову к плечу, прикрывая чувствительную область. Приятный голос мог бы окутать очарованием кого угодно. Если бы не звучал из темноты. Хотя может, это только усиливало мурашечный эффект… Оля поспешила встретиться глазами… нет, не с чужим взглядом. С чужим носом. Даже скорее с его кончиком.

В детстве у его обладателя наверняка было прозвище — Буратино. Потому что даже сейчас, во взрослом возрасте, этот нос был великоват и островат для мужественного лица. Которое, если приглядеться, было приятным и легко запоминалось. И вообще к себе располагало. Что в свою очередь никак не путало задумку природы, а скорее придавая всему остальному мужчине задорных юношеских черт. Которые и отражались во всём его характере.

Но наверняка о наличии или отсутствии такой клички Оля не знала — они встретились уже во взрослом возрасте. Так что пришлось называть по простому, человеческому имени:

— Привет, Кир.

Будто назло тем начинающим лысеть и прячущим это сначала за короткой стрижкой, потом за «сексуальной и брутальной» причёской налысо, Кирилл отрастил гриву до лопаток. Или ещё ниже — Ольге не видно, потому что космы собраны у самой шеи и только немного отражают коричневыми бликами приглушённый свет. От которых Оля побыстрее перевела взгляд на гладкий диван синего цвета.

Там двое, подсвеченные осветителем, бодро имитирующим небольшой камин, резко выделяются на тёмном фоне. Глядя на которых Оля не смогла удержать приятной улыбки. Мягкая тень узнавания, паутинкой скользнувшая к ней от Кирилла, усилилась ровно в три раза. Дав чуть сбитому от навалившихся перипетий мозгу сигнал немного расслабиться. И немного радоваться.

Мужчина и девушка, будто замершие античными изваяниями перед посетителем музея. А потом, когда музей закроется, они смогут ожить и начать, наконец, жить свою настоящую жизнь.