Драконяша для отшельника

Опомнился, только когда она уже унеслась к себе на второй, радостно щебеча что-то насчет наряда, который она видела в интернете и который непременно надо успеть заказать. Ведь конференция уже завтра! А столько надо сделать!

Она убежала, а я остался стоять, дурак дураком, нихера не понимая, как так-то? Что произошло со мной?

И вот теперь тоже нихера не понимаю.

Мне надо срочно отойти по делам, а как ее оставить, такую куклу?

Ее же точно какой-нибудь книжный червь увидит и проглотит! Как тот песочный чудик из Дюны…

Надо было ее хоть каким-то словам правильным выучить.

Типа: “Я — собственность Бурова, отойдите на три метра, если желаете сохранить ваши яйца в целости”.

Или типа того…

— Бур! — голос Витали звучит над ухом настолько неожиданно, что я чуть ли не подпрыгиваю и по давней привычке лапаю несуществующий ствол, — я до последнего не верил… Что на тебя нашло? А это кто?

Последняя фраза означает, что мой агент замечает притащенную на конференцию бомбу замедленного действия.

Я обреченно разворачиваюсь, так же обреченно наблюдаю, что глаза Витали вообще не на моей роже, а на длинных, голых ножках Драконяши, не помещающихся за столом. Бля, где были мои мозги???

— Это… Э-э-э… — тут я понимаю, что ее имя благополучно из башки выветрилось, а потому торможу и злобно смотрю на Виталю, таращащегося на Драконяшу, словно жирдяй на ведро бигмаков.

— Валентина, — Драконяша встает, протягивает застывшему Витале ладошку, и тот, счастливо выдохнув, тут же принимается ее смачно вылизывать, маскируя это дело под галантный поцелуй.

— Очень… Просто очень приятно… — рокочет он тембром престарелого пикапера, — такая красота… Что вы здесь делаете?

— Работает, бля, — от вида пускающего слюни Витали я резко прихожу в себя и рычу раздраженно, вырывая ладонь Драконяши из цепких лап, — хватит ее обсасывать.

— Работаете? — Виталя оглядывается, не понимая, кем тут может работать девушка с такими данными. Суперкаров, облитых брюликами, не стоит рядом, яхт за лямы баксов — тоже…

Только книги и задроты книжные самых разных мастей.

— Да, — я оттесняю придурка в сторону, перекрывая доступ к телу растерянно улыбающейся Драконяши, — секретарь мой. Пошли, разговор есть.

— Секретарь? — безмерно удивляется Виталя, прекрасно знающий меня и мою нелюбовь к человечеству, — у тебя?

— Да, — еще больше раздражаюсь я, — пошли, я сказал.

— А… Валентина? — Виталя с места вообще не трогается. И на меня не смотрит. Только на нее. Голодный, похотливый скунс!

— Она тут посидит. У нее своя работа.

— А может, с нами?

— Нет.

— Но как же…

— Виталя, — окончательно выхожу я из себя, — пошли. А то свалю, нахуй, отсюда!

— Как это, свалишь? Тебе еще на вопросы журналистов отвечать! — тут же выходит из похотливого транса Виталя и цепко хватает меня за локоть.

То-то же, скунсяра! Помни, с кого ты бабло имеешь!

— Сиди здесь, поняла? — разворачиваюсь я к послушно хлопающей ресницами Драконяше, — и молчи. Это самое главное. Поняла?

— Да…

— Неправильный ответ!

Она непонимающе круглит глазки, рядом шумно сглатывает Виталя. Бесит, сука.

Жду, надеясь на проблески сознания в пустой головенке.

И дожидаюсь.

Драконяша щурится, поджимает губки обидчиво…

И молча кивает.

Ну то-то же…

Не все потеряно, значит.

Глава 18

— Слушай, где ты ее взял? — глазки Витали блестят масляно и взволнованно. Уебал бы скотину. — Охерительная телка…

Оглядываюсь, убеждаясь, что от стола отошли на достаточное расстояние и вокург нас не сильно много народу, затем молча толкаю придурка в сторону туалетов.

— Эй, какого… — булькает Виталя непонимающе, потом шипит от боли в лопатках, потому что я его нехило так прикладываю о стену спиной, таращит на меня испуганные глаза. Держу пари, что вообще не видел меня таким взбешенным ни разу.

Я же, если посудить, практически святой человек. Вон, даже без разговоров на сухой закон сел… И все тексты сдаю вовремя. Ну, почти вовремя… Послушный я, короче, добрый. Ласковый.

И потому Виталя сейчас охреневает наверно.

Ну ничего, пусть с другой стороной моей личности знакомится. А то чего-то, смотрю, радужно ему живется на моем горбу.

— Эта телка — моя, — ровно и нарочито спокойно говорю я, подтверждая каждое слово легким встряхиваением о стену, отчего Виталя испуганно ойкает, словно баба, и сучит ногами, — к ней — не лезть. Усек? Ни руками, ни языком. Понял?

— Да-а-а… — хрипит мой агент, краснея все сильней, я спохватываюсь и чуть разжимаю ворот рубашки, позволяя дышать.

Виталя этим тут же начинает активно пользоваться, пару минут сипит натужно, пытаясь выхаркать легкие и отплевываясь.

А я с недоумением за этим всем наблюдаю. Как-то неправильно он среагировал… То ли я перестарался на нервяке, то ли сам Виталя хлипковат…

— Фух… — наконец, выдыхает он, выпрямляясь и вытирая слезящиеся глаза, — придурок ты конченный… Чуть не удушил же. По-простому нельзя?

— Ну прости… — даю я заднюю, уже понимая, что слегка переборщил, и привычно виня в этом чертову Драконяшу. Потому что только из-за нее такая тупая реакция. Голову словно снесло, ко всем херам. Одна муть красная перед глазами.