Драконий бог Нары

Наоэ и просил-то всего — счастья теперешнего момента. Он, конечно, знал, что когда-нибудь придет утро, но ведь до зари…

Хочу быть в твоем сердце.

Ты — вся моя…

…Жизнь…

* * *

После того, как прошел последний поезд, на пути опустилась тишина, и только на ближайшем рисовом поле гремел лягушечий хор. В столь поздний час район окутывала дрема, нарушаемая лишь шумом проезжающей мимо машины.

Чиаки задержался у Наги, просто не смог оставить ее дома одну. Он чувствовал себя распоследним негодяем при мысли о том, что Наги теперь, когда ее родственники уехали, будет ночевать в большом пустом доме. Не говоря уже о Хирагумо, неизвестном чудовище, которое обосновалось в ней. Существовала большая вероятность, что тот, кто напал на девушку днем, возобновит попытки ночью. И вообще, Чиаки она понравилась, так что и он, и Леопард остались ночевать.

— Я покажу тебе комнату, — взволнованно заговорила было Наги, но…

— Сделаешь с ней что-нибудь, пусть даже случайно, я тебе так задницу надеру!

Такая, конечно, встал на дыбы, так что в конце концов пришлось играть в телохранителя, не выходя из машины. «Сделаешь с ней» звучало довольно недвусмысленно, но в последнюю очередь Наги нужно было, чтобы соседи начали распускать о ней неприличные слухи.

«Какой я джентльмен, аж самому противно…» — глубоко вздохнул Чиаки.

Вернувшись, Наоэ и Такая рассказали ему о нападении на Сиги. А потом они все трое пытались извлечь Хирагумо, однако…

— Не получается, — безнадежно пробормотал Наоэ, загипнотизировав Наги. — Хирагумо слишком глубоко запустил корни в ее тело. Убрать его уже невозможно.

— Невозможно? И что теперь делать?..

— Если попытаемся сделать это силой, то только раним Наги, и она умрет. Слишком поздно. Неделей раньше — и, возможно…

Оцепенев, Такая заорал на Чиаки:

— Так что, ничего не сможем сделать?!

— …

Чиаки было так же не по себе. Хирагумо захватил тело Наги уже наполовину.

— Хирагумо успел там крепко угнездиться. Он действует, словно паразит: пока есть хозяин — есть сила. То есть, пока жива Наги-сан, мощь Хирагумо будет прибывать.

— !

Чиаки и Такая разом сглотнули и посмотрели на загипнотизированную девушку. Пока она жива…

«Ну что за морока…»

Чиаки откинулся на сиденье, не отрывая взгляда от темного окна комнаты Наги. Хисахидэ сделал из Хирагумо секретное оружие, и теперь Наги втянуло в Ями Сэнгоку. И пока цукумогами в ее теле, девушка остается потенциальной добычей оншо.

«А его еще и не вытащить…»

Чиаки, бездумно пялясь на окно, додумал эту мысль, а потом вдруг распахнул глаза во всю ширь… и сам себе не поверил: вокруг дома роились туманные огоньки. Они кружились, парили, и число их все росло. Откуда они взялись? Нет…

«Да это шаровые молнии!..»

Чиаки выкатился из машины и бросился к дому. Огни уже были повсюду и смотрелись почти как мерцающая стая гигантских светлячков.

Странный звук родился на грани слуха, и Чиаки навострил уши.

Хо-о-ои, хо-о-ои…

Слуховая галлюцинация? Нет, он и впрямь их слышал.

Хо-о-ои, хо-о-ои…

Хо-о-ои, хо-о-ои…

Человеческий голос. Высокий детский голос.

«Наги?»

Чиаки застыл.

«Ого!»

Шаровые молнии влетали в окно. Один за другим они исчезали внутри так быстро, будто кто-то их туда втягивал. Поток не редел. По коже побежали мурашки, и Чиаки, оглянувшись, невольно вскрикнул: шаровые молнии сияющей нитью протянулись с востока через все небо. Мерцающий росчерк из глубокой темноты стремился прямиком в окно Наги.

«Это и есть огни хоихои?»

Чиаки, будучи не в силах отвести от окна изумленный взгляд, подавил очередной пораженный вздох. Оконный проем заполнил собой огромный монстр, очертаниями напоминающий чайник. Из тела его торчали шерстистые конечности, а потом появилось и человеческое лицо, искаженное ненавистью. Широкая пасть заглатывала огни, словно воду.

«Что?!»

Силуэт чудовища дрогнул, и Наги вновь стала сама собой. Она стояла у окна и заглатывала шаровые молнии. Причем продолжала пребывать без сознания. Наги кормила Хирагумо!

Хо-о-ои, хо-о-ои…

Хо-о-ои, хо-о-ои…

— Блин! Очнись! Наги!

А огни все летели и летели в окно — и исчезали во рту девушки.

— Прекрати! Наги!

Но отчаянные вопли Чиаки не могли достигнуть ее слуха. А потом…

— !

Невероятный поток энергии врезался в дом. Полетели стекла, и девушка, скорчившись, завизжала.

— Наги!

Вереница огней оборвалась. Нападающий швырнул силой по ногам Чиаки, когда тот припустил к дому. Раздался взрыв, и земля просела. Отскочив, Чиаки насторожился:

— Кто здесь?

И словно в ответ под фонарем появилась фигура. Чиаки, прищурившись, осторожно изучал противника. Это был молодой человек среднего роста и телосложения, загорелый, с неправильными чертами лица и короткой стрижкой. Раскосые глаза — пума в человеческом облике.

Чиаки улыбнулся одними губами:

— Это ты перерожденный, который напал на нас сегодня?

— Якши Уэсуги… Я наслышан о вас, но вижу впервые.

Чиаки молчал.

— Значит, вот кто противостоит нашему господину. Ясно. Упрямцы даже на вид, как и рассказывал Мори-доно.

Улыбку Чиаки словно стерли, и он угрожающе понизил голос:

— Ты оншо Оды? Может, имя подскажешь?

Но юноша ответил вопросом на вопрос:

— Собираешься защищать это чудовище, Уэсуги?