Драконий бог Нары

— Некогда военачальник Эттю, по слухам, один из преданнейших вассалов Нобунаги. Я впервые слышу, что он вступил в Ями Сэнгоку как командир Оды. Но так как он перерожденный, то упускать его из виду нельзя ни в коем случае. Мы отправляемся немедленно, Кагетора-сама, собирайтесь, пожалуйста. Полагаю, алкоголь уже выветрился?

— Собираться? Мы к Чиаки поедем?

— Да. Он сейчас на станции Ямато-Коизуми. Мы должны найти Наги, пока она не добралась до Мацунаги Хисахидэ, или пока Наримаса не добрался до нее, — Наоэ уже направился к двери с ключами от комнаты и автомобиля. — Прошу, ждите меня на выходе: я подгоню машину. И поспешите, пожалуйста.

— Понял, — Такая, окончательно проснувшись, засуетился.

Заря уже окрасила прочертившие небо облака в бледно-фиолетовый, когда они с Чиаки встретились перед железнодорожной станцией Ямато-Коизуми. Чиаки поднятой рукой поприветствовал выбравшихся из машины Наоэ и Такаю и с кислым лицом подошел поближе:

— Пардон, я ее упустил. По пятам бежал-бежал и вот…

— Говоришь, она летала?

Чиаки утвердительно кивнул:

— Это все Хирагумо. Он призывает огни хоихои и оттого становится сильнее. Этот монстр разбудил огненных духов горы Рюо, потому что пообедать просто-напросто захотел… Черт! — он ударил кулаком по ладони.

— А люди Оды? Они нашли Наги-сан?

— Без понятия. Этот придурочный Наримаса хочет замочить и Хирагумо, и Наги. Так сказать, и паразита, и его носителя. И если мы не расшевелимся…

— Плохо… — Наоэ потер подбородок.

Если б знать, куда отправилась Наги. После долгой, наполненной мучительными раздумьями паузы Такая решительно предложил:

— Дайте-ка я попробую.

Наоэ и Чиаки уставились на него:

— Попробуешь… что?

Такая нарочито потянулся, потом снова выпрямился:

— Поискать Хирагумо. Вы меня тут все грузите, что я вам и обуза, и ответственность на мне, так меня уже тошнит все это выслушивать. Не то что думаю, будто это сработает, но попробую отправить за ней Кен-но-Гохододзи[37].

— Гохододзи? — Наоэ изумленно уставился на Такаю. — Кагетора-сама, вы уже так много вспомнили?

— Вспомнил, когда мы говорили о Сиги. Ведь про это рассказывается в «Свитке исцеления верой эры Эндзи» из легенд иллюстрированного свитка Сигисан[38], так?

Чиаки странно посмотрел на него:

— А ты неплохо знаешь эти легенды, надо же. А почему это?

— Почему? — Такая придержал язык.

Все верно. Он помнил, что в школе на классической литературе изучали иллюстрированный свиток, но умение вызвать Кен-но-Гохододзи явно пришло к нему не из школьной программы. Подобные знания могли принадлежать только Кагеторе.

— …

Такая смотрелся ошарашенным. Без сомнения, он медленно, но верно воскрешал в памяти знания Кагеторы. Наоэ слегка нахмурился, глядя на него, но все-таки, отбросив личные эмоции, попросил:

— Попробуйте, пожалуйста, Кагетора-сама. Так будет быстрее всего.

Слова Наоэ привели Такаю в чувство. Он и Наоэ снова переглянулись и заставили себя вернуться к действительности.

— … ладно.

По легенде Кен-но-Гохододзи, слуга Бисямонтэна, появился на подушке императора Дайю в эру Хэйан в ответ на молитвы монаха горы Сиги Мёрэна о скорейшем выздоровлении правителя. Эта самая сцена изображалась в свитке, а теперь Такая хотел использовать Гохододзи в поисках Наги.

— Чиаки, ты же носишь с собой нож? Одолжи ненадолго.

— Этот? — Чиаки вытащил двадцатисантиметровый кинжал, который уже пришлось недавно доставать.

Оружие это — нож неизвестного мастера, по сути ритуальный меч, принадлежавший некогда какому-то маленькому храму — Чиаки держал при себе для самозащиты.

Наоэ подал Такае бумагу и ручку. Такая зажмурился и принялся, приговаривая мантру, уверенно писать ее на санскрите. Затем он обернул часть меча бумагой и осторожно поднял его обеими руками. Все еще начитывая мантру, Такая собрал силу и впал в транс.

— Он бэйсирамандая соака, он бэйсирамандая соака… — в воздухе над кинжалом он начертал исконный слог Бисямонтэна. — Он бэйсирамандая соака…

Коснувшись лба большим и средним пальцами, Такая попросил:

— Позволь дхарме меча открыть мне глаза.

Он поднес меч к пальцам, и испещренная санскритскими письменами бумага воспламенилась. В огне появилась фигура — златокожий мечник с тысячью клинками, Кен-но-Гохододзи. Гохододзи вызвал облако и в мгновение ока унесся на нем в небо. Проводив его взглядами, Наоэ и Чиаки хором выдохнули — как всегда при случайном проявлении способностей Кагеторы.

— О да, он точно не младенец тупоголовый…

— Кагетора-сама, Гохододзи направляется на юго-восток…

Такая, наконец, открыл глаза и посмотрел на нож: лезвие отражало то, что видел Гохододзи. В отражении бежали селения и рисовые поля с высоты птичьего полета.

— Юго-восток? Но там ничего… А?

Такая моргнул: Гохододзи снижался, и в отражении появилась… могила? Но чья? Уничтоженная чьей рукой?

— Цуцуи Дзюнкей… — пробормотал Такая. — Это могила Цуцуи Дзюнкея[39], разнесенная на куски… Где это?

Наоэ схватился за карту:

— Прямо на юг отсюда, около станции Хирахата. Наги-сан там?

— Нет, она… — начал было Такая, но голос его сорвался на вскрик: Наги стояла за могилой, а вокруг вились шаровые молнии.

«Наги!»