Драконий пир

— Мы поставили один общий крест над ними всеми и посадили над могилой дерево, чтобы место не забылось, — продолжал седобородый рассказчик. — Несколько раз в год, когда положено посещать могилы умерших, мы убираем это место, выпалываем траву, но сейчас она уже снова, должно быть, разрослась. Увы, трава на могилах растёт слишком быстро.

— А могила безымянная, или на ней всё же есть одно имя? — допытывался Влад. — Имя Мирчи там есть?

Седобородый настоятель сразу понял, что за Мирча имеется в виду:

— Лишь позднее мы услышали о смерти Мирчи, сына воеводы Влада, и подумали, что человек, который принял смерть в стенах нашей обители, это Мирча. Увы, тот, кого убийцы положили живого в гроб, не успел назваться нам. Только сказал, что он — будущий государь. Поэтому, во избежание ошибки, мы ждали, что кто-нибудь приедет и сам станет спрашивать о покойном. И вот дождались.

— Где эта могила? — спросил Влад.

— Я покажу тебе, — ответил настоятель и отвёл его к тому самому дереву, возле которого происходила битва один на один с Владиславом.

Тело мёртвого государя уже убрали, но из земли по-прежнему выглядывал гладкой вершинкой тот самый камушек, на котором так несчастливо поскользнулся Владислав.

— Я построю на этом месте храм, — решил Дракулов сын.

IX

Владислава похоронили в другом монастыре, располагавшемся на холме чуть к северу от румынской столицы, а уже на следующий день в самой столице состоялась церемония помазания нового государя.

Новое помазание Влада совершал не тот митрополит, что делал это восемь лет назад, а новый — Макарий, хмурый длиннобородый старик. Никакой угодливости новый митрополит в отличие от прежнего не проявлял, но Дракулову сыну это почему-то понравилось, пусть старик и вёл себя так, будто делал одолжение: "Ладно. Совершу, что положено. Не оставаться же государству совсем без правителя".

На дворцовом празднике, состоявшемся после церемонии, митрополит присутствовать отказался, строго заметив Дракулову сыну:

— Я вижу, что ты зовёшь меня на пир, потому что хочешь почтить, но не пристало мне, монаху, пьянствовать.

— Владыка, — Влад даже руками развёл в удивлении, а Макарий продолжил:

— Само же празднество благословляю, ведь оно послужит всеобщему примирению.

Митрополит одобрил пиршество, потому что Влад ещё в Тыргшоре объявил, что "стремится установить мир", и что хочет видеть на празднике у себя во дворце всех бояр:

— А кто не явится, про тех я стану думать, что они мира не хотят, — многозначительно добавил Дракулов сын.

Никто из бояр-изменников не догадывался, что понятие "мир" Влад трактовал совсем не так, как они. "Когда вы все околеете, тогда мир и наступит, — думал он, — а пока вы живы, мира не будет, потому что люди, подобные вам, никогда не прекратят умышлять зло. Видит Бог, я хочу мира, поэтому изведу вас всех".

Теперь это казалось возможным, ведь всё теперь происходило совсем не так, как восемь лет назад, когда Влад не смог удержаться у власти надолго. Нынешним летом никто не смотрел на Дракулова сына недовольно и не считал напастью.

Жители Тырговиште приветствовали нового государя, тем более что он пришёл под стены не вместе с турецкой армией, как в прошлый раз, а вместе с румынами, которые не собирались заниматься грабежом. В Тыргшоре армия Владислава, оставшаяся без главного военачальника, и войско Влада объединились, поэтому подошли к румынской столице вместе. Народ, стоя на улицах и высовываясь из окон, приветствовал новую власть, надеясь, что Дракулов сын станет править лучше, чем прежний князь.

Дворец не оказался безлюдным, как в прошлый раз — все слуги остались на месте, и даже писарь Калчо, сильно постаревший. Он вместе со всеми вышел во двор встретить нового хозяина княжеских палат.

— А! Это ты, мой честный слуга! — воскликнул Влад, взяв склонившегося писаря за плечи и заставив выпрямиться.

— Увы, моё правдолюбие не позволяет мне покривить душой, — ответил Калчо. — Минувшие восемь лет я служил не тебе, а Владиславу, ныне покойному. Как бы ни хотел я сказать иначе, но...

— А теперь ты снова мой слуга! — перебил Влад и вдруг вспомнил нечто весьма важное. — А где же начальник канцелярии?

Да, Дракулов сын вспомнил про того самого Михаила, который при Владиславе возвысился, получив должность начальника всех писарей, и про которого Мане Удрище сказал: "Он-то и бросил в кубок твоего отца зёрнышко отравы".

— Михаил сбежал, — ответил Калчо. — Как услышал, что ты подъезжаешь к восточным воротам города, так сразу сбежал через ворота западные.

Влад скрипнул зубами, но ловить беглого убийцу сейчас не имел возможности. "Пусть Михаил сбежал, зато Тудор здесь, — подумал Дракулов сын, — и если я начну ловить Михаила, тогда Тудор тоже сбежит, ведь боярин остался лишь потому, что не знает, о чём Мане Удрище успел мне рассказать. Тудор, как всегда, надеется сохранить свои имения. А если этот предатель поймёт, что мне известна вся история с отравлением, тогда он поймёт и то, что надеяться ему не на что. И сбежит!"

Вот почему Влад в ответ на слова Калчо изобразил удивление — Тудор ведь находился здесь же, в свите!