Драконий пир

Глаза Яношева ставленника расширились, а правая и левая рука сделали взмах, неосознанно совершаемый всяким человеком, который теряет равновесие и тщится это равновесие сохранить. Левая ладонь Владислава разжалась, а правая просто не смогла удержать полутораручный меч, весьма тяжёлый, и оружие выскользнуло и отлетело в сторону.

Лишь тогда, когда Яношев ставленник, громыхнув всеми своими доспехами, рухнул на спину, Влад увидел под каблуком левого сапога Владислава, среди травы гладкую верхушку вросшего в землю камушка. Очевидно, она была чуть прикрыта дёрном, но стоило неудачно наступить, и дёрн начал смещаться, лишив Владислава опоры. На этом камушке Яношев ставленник и поскользнулся, а до дерева не дошёл буквально шагов четырёх.

Влад не стал медлить и прежде, чем противник успеет опомниться, приставил к его горлу острие своего меча — оккурат под подбородок, под бороду:

— Пощади! — взмолился Владислав, когда увидел, что победитель стоит перед ним и внимательно смотрит.

— Чтобы через некоторое время ты пришёл в Румынию с войском, как пришёл я? — насмешливо произнёс Влад. — Ну, уж нет!

Надавить на меч, чтобы он вошёл в горло врага, оказалось не труднее, чем воткнуть острый охотничий нож между рёбер волка.

* * *

Только услышав предсмертный хрип, Дракулов сын вдруг спохватился, потому что совсем забыл спросить Владислава об одной очень важной вещи. "Я спрошу его, где похоронен мой брат, а затем убью", — так представлял себе схватку с врагом девятнадцатилетний Влад, и вот теперь, восемь лет спустя, когда схватка всё-таки состоялась, забыл спросить! Вот почему, когда Дракулов сын, всё так же сжимая в руке окровавленный меч, выпрямился и посмотрел на бояр, столпившихся вокруг места поединка, то выглядел немного растерянным.

Бояре этой растерянности как будто не заметили:

— Слава государю Владу! — провозгласили они все хором — и верные, и предатели — а затем сняли с голов шлемы и перекрестились, поскольку видели перед собой только что умершего прежнего государя.

— Хотите, чтобы я правил вами? — спросил Влад, глянув, как с кончика клинка в траву падают капельки крови, а затем пристально оглядел предателей, из-за которых погибли отец и старший брат.

— Многих тебе лет, государь! — ответили бояре.

— Тогда слушайте моё первое повеление, — глухо проговорил Дракулов сын. — Раз мы сейчас возле Тыргшора, укажите мне место, где находится могила моего брата Мирчи.

Боярин Тудор, ещё при жизни Владислава начавший думать о том, как выслужиться у Влада, опять не растерялся:

— Государь, — сказал боярин с поклоном, — я думаю, тебе следует спросить об этом вон там, — он указал на монастырь, белевший неподалёку.

— Мирча похоронен там? — спросил Влад.

— Я не знаю, государь, — снова поклонился Тудор, — но монахи наверняка знают. Я сам ни коим образом не причастен к смерти твоего старшего брата, но слышал, что всё случилось где-то в том месте.

"От кого слышал? — мысленно спросил Дракулов сын. — От боярина Шербана и боярина Радула, которых Мане Удрище назвал убийцами Мирчи, и которые получили за свою услугу весьма обширные имения?"

— А где боярин Шербан и боярин Радул, которые служили моему отцу? — прямо спросил Влад.

Бояре принялись оглядываться вокруг, ведь Шербан и Радул, хоть и не входили в совет Владислава, обязаны были присутствовать в войске.

Их нигде не было! Сбежали!? Но когда? Куда? Их искали целый час, но так и не нашли, поэтому Дракулов сын оказался вынужден последовать совету Тудора и поехал к указанному монастырю.

Увы, Мане Удрище знал об убийстве Мирчи ещё меньше, чем Тудор, так что Владу при отсутствии Шербана и Радула пришлось предпринять небольшое расследование и расспросить монахов.

Монастырская братия, несомненно, наблюдала недавнюю битву из-за высоких каменных стен своей обители, поэтому нисколько не удивились, когда Дракулов сын, всё так же верхом на своём вороном коне, вместе с многочисленной свитой оказался перед воротами.

— Откройте ворота своему государю! — зычно прокричал Войко, предупреждая все возможные вопросы.

Ворота открылись, впуская Влада, тут же пожелавшего говорить с настоятелем, и вот перед Дракуловым сыном предстал седобородый старик в чёрной рясе, державший в руках посох — отличительный знак главы монастырской общины.

Влад, спешившись, почтительно приветствовал старца и спросил, не знает ли тот чего-нибудь о том, что случилось в здешних местах десять лет назад:

— Здесь убили высокородного человека.

— Да, — ответил настоятель. — В тот год я ещё не был настоятелем этой обители, но уже пребывал здесь, и всё произошло на моих глазах. Я помню это печальное событие. Всё случилось вскоре после отдания праздника Богоявления.

— Убитый похоронен здесь? — спросил Влад.

— Нет, — ответил настоятель, — но в этих стенах он умер.