Драконий пир

Охота на волков стала другой. Теперь она велась также по темноте, если луна ярко светит. Влад, Александр и Александровы люди истребляли не только взрослых волков, но и волчат, пробираясь к логовам уже за полночь — в то время, когда взрослые волки охотились где-нибудь далеко. Найти волчье логово помогал, в том числе, запах — густая вонь от тухлых недоеденных останков и от испражнений.

Паву в своей неизменной войлочной шапке подходил к логову, где в норах или завалах ельника затаивались волчата, и начинал выть. Волчата вылезали из нор, думая, что это родители принесли пищу, однако на месте родителей оказывались собаки, которые нещадно душили весь выводок.

Влад взирал на это, пусть и хотелось отвернуться, потому что волчата — пока ещё не серые, а бурые — походили на собачьих детёнышей, да к тому же скулили так жалобно.

— Жалко? — однажды спросил Александр, глянув на румынского родича. — Ну, так позволь этому выводку вырасти. Пускай волки режут крестьянский скот. Скот не жаль. И крестьян не жаль. Верно?

— Нет, не верно, — коротко ответил Влад.

Надо ли говорить, что в этой охоте он видел нечто совсем иное, чем видит обычный охотник. Возможно, и Александр тоже видел в волках совсем других своих врагов, но у него недоставало смелости бросить вызов тем — другим своим недругам.

Чем больше Влад размышлял об этом, тем больше хотелось ему съездить в Румынию — пусть тайно, назвавшись чужим именем — и просто посмотреть, что там делается, раз уж нельзя самому что-нибудь сделать.

Недавний румынский государь поймал себя на том, что очень хотел бы услышать от жителей Тырговиште похвальные слова, которыми молдавские крестьяне награждали Александра — "благодетель", "избавитель от волчьей напасти". Ах, как было бы приятно услышать такое! Однако Влад слишком хорошо помнил хмурые взгляды горожан, когда он заявился в румынскую столицу вместе с турецким войском.

"Возможно, — думал недавний румынский князь, — если бы я пожил среди своего народа, лучше узнал его мысли и чаяния, то позднее, снова взойдя на трон, смог бы учесть это и понравился бы своим подданным, и они в свою очередь поняли бы, почему я хочу устроить большую казнь, пролить столько крови".

Влад поделился этими мыслями с Войкой, когда они ехали по улице Сучавы, возвращаясь с очередной охоты в своё жилище — в домишко на окраине города, где теперь обосновались, договорившись с владелицей этого домишки, древней старушкой.

Сама она была уже слишком дряхлая, чтобы кормить и обстирывать троих мужчин, поэтому хозяйством занимался Нае и неплохо справлялся, а Влад и Войко вечно находились в разъездах.

Может, отчасти из-за этих разъездов пришла Владу мысль отправиться в путешествие — не в очередную Александрову деревню близ Сучавы, а дальше, за пределы Молдавии. Если уж ехать, так почему бы ни доехать до Тырговиште!

Серб выслушал эти соображения и неодобрительно покачал головой:

— Не надо тебе ехать, господин. Опасность слишком большая.

— А что мне тогда делать? — спросил Влад и принялся жаловаться. — Пусть в Молдавии житьё хорошее, и Александр гостеприимен, но здесь я живу в праздности. Раньше мне думалось, что Александр всё-таки даст мне войско, и я смогу отобрать свой трон у Владислава, но теперь ясно, что надежды на это никакой нет. Вот я и думаю поехать в Тырговиште. Осмотрюсь и, может, узнаю что-нибудь для себя полезное. Не может быть, чтобы в народе не ходило никаких слухов о том, как и почему умерли мой отец, старший брат, а также Нан, с которым я должен был породниться. Да и не только об этом хочется знать, а вообще обо всём. Вот я был государем, а своего народа не знаю.

— Господин, тогда давай я поеду вместо тебя, — предложил серб.

— Ты?

— Да. Поживу там, посмотрю, послушаю, а вернусь и всё тебе расскажу.

— Опять? — спросил Влад. — Помню, как мне жилось в той глухой деревеньке в горах, пока ты и Нае ездили в Молдавию, чтобы посмотреть и послушать.

— Так ведь хорошо всё вышло, — Войко пожал плечами.

— Для вас с Нае хорошо, а мне было так скучно, что даже вспоминать не хочу.

— Лучше так, чем убитому быть, — сказал серб и вспомнил пословицу, которую и прежде вспоминал. — Голова — не вербное дерево, и если срубят, из пня ничего больше не вырастет.

— Значит, тебе нужен другой конь, — задумчиво сказал Влад, ведь Войко по-прежнему восседал на одном из трёх вороных не виданной в здешних местах породы.

— Нет, господин, мне конь не нужен, — улыбнулся серб.

— А что же ты — пешком в Румынскую Землю пойдёшь?

— Где пешком буду добираться, а где — сидя на возу, — ответил Войко и пояснил. — Я найду купца, который скоро собирается в Тырговиште, и наймусь к нему охранять обоз. А когда купец вернётся в Сучаву, вернусь и я.

Серб сделал, как говорил, и это казалось действительно лучшим решением, однако почти сразу после Войкиного отъезда Влад стал изнывать от скуки, ведь молдавский князь Александр звал на охоту или на пиры не так уж часто, а в остальные дни его румынский родственник был предоставлен сам себе.