Драконий принц в академии ведьм (СИ)

Кусая губы, я даже выругалась на него вслух, назвав самовлюблённым дураком, но дракон и на эти слова не отреагировал.

Стеклянный взгляд блуждал по моему лицу, но чешуек на мужском лице становилось всё больше, а глаза горели сильнее яркого пламени и могли легко осветить пещеру, если бы я затушила костёр, а Пуговка развеяла свою туманную магию. Если бы я знала заклинание, способное привести в чувства дракона, я использовала бы его, даже если это было что-то запрещённое. Вот только в эту секунду мои руки были связаны. Можно было ударить принца по щеке: я видела, как Мередит хлопала Толстопуза по щекам, когда однажды он потерял сознание — перегрелся, бедный, у плиты. Вот только кто знал, что взбредёт в голову принцу, и не решит ли он наказать меня за то, что подняла на него руку. Мне стало не по себе от мысли, что я постоянно боюсь наказания. Кто угодно можно оторвать мне голову за то, что я просто человек со своими потребностями. А ведь такой была не только я… Все люди, не имевшие высокого статуса, должны были пресмыкаться и бояться сделать лишний шаг, потому что наши законы оказались слишком суровыми. Они ограничивали очень многое. И если бы у меня только была такая возможность, то я многое изменила бы в устройстве нашего мира.

Сообразив, что кожа принца уже почти покрылась чешуёй, я стала думать, как привести его в чувства, и в голову не пришло ничего лучшего, как впиться в его губы неумелым поцелуем. Поцелуй истинной любви всегда спасал чудовищ в сказках, которых я прочитала немало, как только выучила буквы. Мачеха мне не читала и запрещала это делать няньке, да и няньки у меня не было, та лишь приходила, чтобы помочь одеться, поэтому я восполняла всё уже в более старшем возрасте. Возможно, именно по этой причине не особо верила в сказки, ведь читала их уже в осознанном возрасте, когда понимала, что безграничной любви не существует, что в этом мире ты сам себе помощник. И не бывает столь сказочной любви, которую описывали в книгах.

Только ощутив на своём затылке мягкие прикосновения и тепло от лежащей на лопатках руки, я поняла, что у меня всё получилось. Принц отозвался на мой порыв и отвечал на поцелуй, прижимая меня к себе и обжигая своими прикосновениями. Касания его губ отдавались по всему телу какофонией дрожи. Она, словно мелодия различных инструментов, хаотично сливалась в нечто необъяснимое, то ускоряя бег, то замедляя его, а временами накатывала новыми, более яркими вспышками. Мне показалось, что поцелуй стал более уверенным, я будто бы знала, как и что делать, пусть ни разу раньше не целовалась. Сжав пальцами одежду на плечах принца, я подумала, что совершила огромную ошибку, но музыка безграничного счастья, играющая в ушах, затмила все эти мысли — отодвинула их на задний план, и я утонула в магическом моменте близости.

— Когда я говорила, что вы должны провести время с пользой, я имела в виду совсем не это бесстыдство! — проворчала Пуговка, и мы с драконом резко отстранились друг от друга.

Сердце готово было разорваться от бешеных ударов, а щёки полыхали от стыда. Я уже почти придумала оправдание, но Эргард не просил его, и я решила, что лучше уйти от темы, чем продолжать её.

— Те люди, которые пытались найти нас, — немного отдышавшись, начала я.

— Это был Шелдон. Мой рыцарь. Один из них точно. И мне кажется, что он специально оставил лоскут ткани, который тебе удалось обнаружить, чтобы сбить нас со следа, потому что эта ткань с одежды моего отца. Её изготавливали на заказ и другой такой быть попросту не могло.

Я покосилась на Эргарда и поняла, что он тоже решил замять неловкий момент и перевести тему разговора в другое направление.

— Поначалу я думала, что те люди — ищейки… А ещё они сказали, что «она» отправила их. Смею думать, что это была Мередит, потому что…

Я вспомнила тот странный поцелуй, случившийся с принцем на заднем дворе, — ухой, бездушный и какой-то мерзкий. Будто ко мне прикасалась сама смерть. Сейчас всё было иначе, и мне понравилось, пусть нельзя было говорить об этом вслух. Вкратце я поведала Эргарду, что случилось в день моего заключения, и он почесал затылок.

— Меня там не было. Наш первый и последний поцелуй случился здесь и сейчас. Насчёт последнего я, конечно же, замахнулся… Жизнь ведь долгая, и мы не знаем, что может произойти снова…

Эргард ехидно улыбнулся, глядя на то, как я краснею, готовая сгореть от стыда на месте. И он не исключал, что этот поцелуй может оказаться не последним. Он наивно предполагал, что у нас будет что-то подобное снова? Ну уж нет! Или?..