Драконовы печати

Он провел горячие руки выше, почти касаясь груди. И я чувствовала, как магия перемещается туда, куда он ее тянет. Закрыла глаза, полностью увлеченная захватывающим экспериментом. Но услышала его дыхание, которое вдруг стало тяжелеть. Посмотрела на него, а Тхэ-Ра отвел взгляд.

— Сейчас, подожди. Слишком сильно мысли путаются.

— О, — я поняла, о чем он. Его волнует моя близость и эта — почти самая настоящая — ласка. И меня одолело запоздалое смущение.

Тхэ-Ра почему-то тихо рассмеялся.

— Надо все-таки что-нибудь придумать с твоей внешностью. Ладно, я в порядке. Ты готова?

Я отрицательно затрясла головой, но он не обратил на это внимания — закрыл глаза и повел ладони выше, едва только коснулся груди и перевел на плечи, там остановился.

— Получается, — тихо сказала я. — Она двигается. У меня сейчас такое ощущение, как будто за спиной растут крылья.

— Крылья? — он открыл глаза. — Ты же не дракон. Но я понял твое сравнение. Попробуешь дальше сама?

И тут же отодвинулся. Но как только он убрал руки, вся сила рухнула вниз и замерла в животе. А потом и заколотила, напоминая о том, что только что произошло и как он водил ладонями по моему телу. Собралась, поджалась, чтобы утащить всю меня подальше от мужчины. Увидев панику в моих глазах, Тхэ-Ра моментально прижал руку к животу:

— Все, держу. Сидишь?

— Сижу, — выдохнула я, недовольная очередным всплеском собственной слабости. — Государь, мне потребуется много времени, чтобы этому научиться. Пока я умею только убегать.

Тхэ-Ра не смотрел на меня, подчеркнуто глядя в сторону.

— Тренируйся в своей комнате. Теперь ты знаешь, что это возможно, то есть рано или поздно получится. А завтра подготовят зал, там будет больше возможностей для тренировки.

— На сегодня я могу быть свободна, государь?

Он сделал паузу и руку не убирал. Но это как раз был единственный способ закончить разговор так, чтобы меня не зашвырнуло в стену после произошедшего. Пока он удерживал мою магию, чувство стыда не одолевало — я понимала, почему Тхэ-Ра все это делает. Но как только он отпустит, думать я перестану.

— Да. Но сейчас я хочу спросить о другом. Почему Орилла так поступила? Она никогда и ни о чем так не умоляла меня. Боялась, что я разгляжу твою внешность?

— Наверное, государь, — мой голос сбился, а от неприятной темы начало портиться настроение.

— Не понимаю. У меня была наложница не так уж и давно — мне казалось, что Ориллу это вообще не заботит. Да и с чего бы? У нее свой статус, она ведь не может ревновать меня к наложницам?

— Государь, вы задаете вопросы, на которые я не знаю ответа.

— Ого, — он вдруг воскликнул с азартом. — Почувствовала, как сжалось? Почему твоя магия сжалась, Кая? Ведь она должна дремать.

— Я не знаю.

— Похоже, что знаешь. Она сжимается вместе с тобой. Чего ты боишься? Хотя бы это можешь сказать?

Теперь мне стало окончательно не по себе. Я понимала, что Тхэ-Ра не просто так завел этот разговор. Я нравлюсь ему, у него мысли сбиваются от близости — он откровенно в этом признается и потому хочет знать точную причину, почему я до сих пор не его любовница. И до того, как этот вопрос прозвучит, решилась сказать сама:

— Я боюсь, государь, что каким-то образом могу привлечь внимание. Ваше или вашего брата. Государыня просила за меня, потому что я умоляла ее об этом. Не вините ее за доброту. Ее милосердие достойно восхищения.

— Шах-Ра вчера снял печать с последней наложницы, подарил ей дом в Тоаре и посоветовал не показываться ему на глаза. Как думаешь, ты сыграла в этом роль?

Я вздрогнула:

— Жаль, если так. Но вы сами говорили, что привлекательная внешность — просто свойство моей магии. Я не хочу этого свойства, но и ничего с ним не могу сделать.

— Значит, ты просила Ориллу… Потому что твое сердце глухо и ко мне, и к Шах-Ра.

— Глухо, государь. Я по-прежнему мечтаю о свободе.

— В это верю.

— А я буду верить, что когда-нибудь вы поймете — никакой угрозы могущественным Драконам я нести не могу. И тогда отпустите меня.

— До завтра, Кая.

Он наконец-то отпустил. Меня как ветром сдуло из библиотеки.

В своей комнате я успокоилась. Все-таки Тхэ-Ра производил на меня очень приятное впечатление: у него рассудительность была превыше эмоций. Да, я его привлекала, но он даже к этому вопросу подходил с какой-то подчеркнутой разумностью. И сегодня сделал меня счастливой, постепенно отвечая на мои вопросы, а завтра вообще будет учить стрелять из лука! Ух, аж голова кружится от радостного предвкушения! Вот если бы я не была так красива, то работа с ним доставляла бы сплошное удовольствие.

В столовой во время ужина я увидела, что пальцы поварихи окрасились в неприятный фиолетовый оттенок. Это меня настолько заинтересовало, что я осмелилась спросить о причине прямо. Лорина добродушно рассмеялась над моей наивностью и сказала, что это от натирания голубой ягоды для пирога — мол, кожа окрашивается, но страшного в этом ничего нет. Я еще час мялась, но потом все-таки осмелилась зайти на кухню и попросить у нее горсть тех самых ягод.