Драконы

— Это ты, Зар?

— Да, повелитель. Прошу прощения если отвлек вас.

— Ничего, мой старый друг. Все равно битва при Холмогорах уже завершилась.

— Вы были правы. — Прошептал Зар-Ксай, подойдя к карте и внимательно осмотрев ее. — Гектор действительно потерпел поражение.

— Это было предначертано свыше, светлейший Зар. Нам не изменить этого. Такова воля богов и духи поведали ее мне. — Ахтамар закашлялся и Зар подал ему кубок с сидором. Смочив горло, император продолжил. — Призови ко мне сыновей, как только все они прибудут в Гадес.

Зар поклонился и Ахтамар кивком головы приказал тому покинуть зал. Вход в покои императора был ограничен. Кроме светлейшего Зар-Ксая каждый день Ахтамара посещал преподобный Аурон-Менди. Он был настоятелем Священного Имперского храма и по совместительству личным лекарем Ахтамара. Еще в покои императора допускались слуги АкХаны. Они приносили ему еду, убирали нечистоты. Мыли обессилившее тело императора, расчесывали его шерсть и заплетали косички. Помогали Ахтамар-Ксаю переодеваться и меняли постельное белье. Такая работа была даже не для простородных гномов, а для рабов. Но обслуживать императора, считалось великой честью. Многие дети благородных родов выстраивались в очередь для услужения короне. Но не многие удостаивались такой чести. Возле императора были самые лучшие и самые преданные.

В очередной раз дверь зала скрипнула и в ее просвете показалась фигура Зар-Ксая.

— Мой повелитель, ваши сыновья прибыли.

Взмахом руки Ахтамар приказал слугам АкХанам удалиться и Зар полностью распахнул двери. В зал вошли три сына императора. Их походка была неуверенной и робкой. Головы были опущены вниз. Глаза смотрели в черный мраморный пол зала. Принцы не осмеливались смотреть в глаза своему отцу. Они обошли карту, и расселись в креслах подле его кровати. Зар закрыл за ними двери, оставив их наедине с Ахтамаром.

— Не печальтесь, мои возлюбленные сыновья. Я не виню вас в том, что вы потерпели поражения. — Обратился к ним, кашляя, Ахтамар. — Гномы никогда не могли сражаться с людьми на равных. Не смогли и сейчас. В этом нет вашей вины. Магию гномам открыли люди, а людям боги. В Адонае и его советниках возродилась магия богов. Их сила безгранична. Даже вы, сильнейшие маги среди гномов, не обладаете и сотой доли того, чем владеют они.

— Но, отец… — Попытался перебить императора Рамос, но тот грозным взглядом заставил своего старшего сына замолчать и вновь потупить взор.

— Я слаб телом, но не рассудком. Наоборот, будучи прикованным к кровати, я обратился к глубинам своего сознания. Проводя часы в одиночестве, я открыл в себе способности к медитации. Каждый раз я погружался все глубже и глубже, пока не достиг самого предела. Там в глубине меня ждали. Духи наших предков, герои Великих Войн древности. Первые вожди расы гномов, которые еще не владели магией и жили в Высоких Горах Севера.

Братья слушали слова отца, не смея перебить его. Им казалось, что старик бредет. Они переглянулись, но пожав плечами, продолжили внимать его речам.

— Духи открыли мне правду. Та история, которой нас учили, оказалась ложью. Все легенды и предания о Великих Войнах древности искажены. Нашу историю переписали еще тысячи лет назад. Все это время мы жили в полном неведении. Сейчас я открою эти тайны вам. Поэтому прошу вас выслушать меня очень внимательно. — Ахтамар замолчал и обвел сыновей взглядом. Все они закивали, не смея произнести ни слова. Император испил несколько глотков прохладного тыквенного сидора и, облизав губы, продолжил. — Ложью окутаны не только Великие Войны древности, но и наш исход из Высоких Гор Севера. Нас учили, что первыми вышли к людям Ксаи. Но это ложь. Нас учили, что первыми познали таинство магии Менди. Но и это ложь. АкХаны, так же не первыми начали бунт. Первыми были ОкРосс. Это имя вымарано из нашей памяти. Никто из ныне живущих, никогда не слышал о такой династии. Но когда-то они были первыми среди гномов. Они первыми вышли из гор. Первыми обучились магии. Они же и подняли восстание, давшее начало Великим Войнам древности.

С каждым словом императора, глаза братьев становились все шире и шире. Их мировоззрение менялось с каждым словом. С каждым новым предложением, сказанным их отцом, мудрость предков проникала в сознание принцев. Они слушали его, открыв рот. Они были полностью поглощены его рассказом.