Драконы обожают принцесс

Если не стараться бежать от леса, а с готовностью погружаться в него все глубже и глубже, то все становится проще. Помня и заботясь о своих обитателях, лес охотно принимает смертных. Бытует мнение, что лес не любит чужаков, пришедших с оружием, но это все ерунда. Магические обитатели точно так же беззащитны перед вооруженным магом, как и несмышленые звери. Впрочем, не все… далеко не все.

Черная гладь навьего озера была спокойна. Здесь старались не останавливаться даже на короткий привал, не говоря уже о ночлеге или долгой стоянке. Мало кто точно мог сказать, какая навь водится в глубинах лесного озера, но иссиня-черная вода, не отражавшая окружающую действительность, пугала всех без исключения.

Приблизившись к берегу, я подняла камень и запустила в самый центр.

– Эй! Выходи! За тобой должок, слышишь?! Я придумала желание!

Сначала ничего не происходило, но я терпеливо ждала. И озеро вдруг забурлило, заволновалось. Круги от упавшего в центр камня сменились водоворотами, и вскоре из воды показались они: нави. Мертвые, но прекрасные женщины, умершие насильственной смертью и отдавшие души лесу.

Среди них была одна, очень нужная мне сегодня.

– Корнеллия… – она покачала головой. – Что тебе нужно?

– Ты мне задолжала, мачеха.

Вот так бывает. Мы все храним секреты. Папа – что его старшая дочь вовсе не его дочь. Кристи – что в душе она не принцесса, а блохастая зверушка. Линд – зачем жег деревни. А я – что мачеха по моей вине после смерти стала навью.

– И чего ты хочешь? – криво усмехнулась бывшая герцогиня Тернская.

– Проучить одну скотину. Так, чтобы никогда больше не смел поднимать руку даже на таракана.

– Сегодня королевская охота, – покачала головой мачеха. – Исключено. Твой отец может случайно наткнуться…

– Отцу будет хуже, если рядом с ним окажется подлый садист, готовый вонзить нож в спину. Я уеду, а с папы станется в качестве извинений приблизить Райленторгских. А если он выдаст за него Кристи? Тебе не жаль бедняжку?

Мачеха закатила глаза, а потом махнула рукой сестрам – и те скрылись в озере.

– Ты уезжаешь? Куда?

– Замуж. К дракону в замок, на окраину Дортора.

– Ого. Я много пропустила.

– Ты сама запретила мне приходить.

– И ты, конечно, ослушалась.

– Только для того, чтобы стребовать с тебя долг. Проучи Эртана, и никогда больше меня не увидишь. Клянусь Зомбуделем! Кстати, это не ты его постоянно поднимаешь? Папа так заколебался, что разрешил ему жить в замке.

Мачеха довольно улыбнулась, и я поняла: она. Бедный Зомбудель, все развлекаются за его счет! А несчастным слугам закапывай.

– Ну хорошо, пусть будет по-твоему, Корнеллия. И что ты пожелаешь для бедного мальчика?

– Ой, то, что я ему пожелаю, даже в вашем навьем королевстве бы зацензурили. Не надо его убивать. Проучи так, чтобы не смел даже палец поднять на живое существо. И чтобы не приближался к нашей семье.

– Я сохраню ему жизнь, но не больше.

Мачеха кровожадно усмехнулась и протянула ко мне руку. Я думала, она хочет погладить по голове, как иногда делала, когда была жива, но она вдруг выдернула несколько моих волосков.

– Ай! – взвизгнула я и зачесалась, как лишайный кот. – Ты чего?!

Смерть изменила мачеху, на лице проступили звериные черты, кожа стала темной, белки глаз заволокло серо-зеленой поволокой. Местами красиво поблескивала чешуя, а вдоль рук и ног выросли гибкие плавники.

Но сейчас она на глазах вновь принимала человеческий облик.

Мой.

Точная копия меня, Корнеллии, стояла напротив и даже улыбалась так же, как я: ехидно и загадочно. Хотя, пожалуй, мои глаза редко блестели такой жаждой крови. Это была наглядная иллюстрация того, какой бы я стала, будь герцогиня Тернская моей кровной матушкой.

– Думаю, это, – она осмотрела «меня-себя», – привлечет его быстрее.

– Главное, не привлеки никого другого. Того, что с хвостом, – не жрать! Он дурак, но хороший.

– Я потеряла человеческую душу, но не потеряла память, Корнеллия, я знаю, как выглядит Эртан Райленторгский. Но раз уж ты просишь моей помощи, позволь мне самой решить, как поступить с ним. Я здесь уже долгие годы… много лет не видела людей. Я имею право поиграть.

При слове «поиграть» она так странно облизнулась, что я поспешила уточнить:

– Только играй, пожалуйста, не в моем обличье, лады? Заманивай чем хочешь, но развлекайся так, чтобы этот идиот потом не хвастался, что наставил рога дракону. Ты его должна наказать, а не осчастливить.

– С годами ты становишься занудой, – фыркнула мачеха. – А теперь уходи!

– С превеликим удовольствием. Мы в расчете!

Когда я уже была далеко, мачеха вдруг крикнула:

– Удачного замужества, Корни!

Я обернулась, почувствовав, как горло сжалось в приступе тоски.

– Спасибо, Ариэлла.

И это тоже еще одна длинная и довольно грустная история, о которой я не готова вспоминать.