Читаем Дракула полностью

— Я тебя люблю. Я всегда тебя любила. Ты не навечно в депрессии. Так сказал Алекс.

Мне против воли пришлось ее поправить.

— Он сказал, что месяц депрессии в году — обычное явление для тех, кто пережил насилие, страдание или другую травму. Любимая, я старше всех психологических тестов на свете, а это значит, что моя депрессия может затянуться на десятки лет.

— Ну и что, если я хочу работать над ней вместе с тобой?

Я вдруг почувствовал, что устал работать над собой и искать себя. Я так и не нашел в себе ничего, стоящего радости. Ее энтузиазм порождали возможность смерти и упрямая вера в нашу любовь. Я никогда еще так сильно не любил ее, как сейчас.

— Ялюблю тебя, Эшли, но, боюсь, люблю слишком сильно, чтобы позволить навеки запереть себя в мрачной пещере. Я скорее расстанусь с тобой, чем решусь на такое. — Я тотчас раскаялся в сказанном. Как можно было не заметить манипуляции? Она бросалась в глаза!

— О, Влад, ты такой благородный. Но я хочу стать бессмертной. Пожалуйста! Я не шучу. — Она обхватила наманикюренными пальчиками безупречные бедра.

Через три сеанса я позволил себя убедить, хоть и не был в восторге от перспективы вечности вдвоем. Мы вместе отправились домой, где Эшли подготовила роскошные декорации для сцены Великого Соблазнения. Ей хотелось возродиться в роскоши.

Нас ожидали тысяча свечей, двадцать горшочков с курящимися благовониями, шелковые простыни и стол с изысканными сластями. Едва приступив, я понял, что все не так и что мои проклятые эмоции не вспыхнут, позволяя и мне ощутить это великолепие. Эшли же, напротив, была пылкой и страстной.

Когда все кончилось, мне вдруг захотелось посмотреть в лицо восходящему солнцу. Эшли некоторое время была совсем плоха, но, как я и ожидал, быстро оправилась. Ждал я и того, что бессмертие ее изменит. Только не представлял, с какой скоростью произойдет эта метаморфоза.

Не прошло и недели, как она позвала меня в спальню, где раскинулась на постели во всей скучающей бессмертной красе.

— Ты мне больше не нравишься, Влад. Скулишь, хнычешь, без умолку твердишь, как тебе не хватает себя прежнего. Мне тоже его не хватает. Поэтому я ухожу. Хочу найти кого-то, кто мог бы вместе со мной чувствовать радость жизни и улыбаться. Я столько лет не слышала твоего смеха!

Не могу сказать, что был ошеломлен. Я подозревал, что такое случится. Попытался бессмысленно усмехнуться — не удалось, как и наша любовь.

Чего я не ожидал, так это того, что ее уход будет для меня как кол в сердце.

Алекс продолжал лечить мою тоску, а я все больше терял желание лечиться. Он пытался поместить меня в психиатрическую больницу. Пришлось напомнить, что я могу быть опасен для других пациентов и рискую себя разоблачить. Он отступил.

Вы понимаете, да? Одно из самых завораживающих чудовищ мира, я стал жалким скопищем неврозов и патологий, а передо мной лежала, по всей видимости, бесконечная дорога к малой толике покоя и цельности. Даже аппетит потерял. Что толку? Я больше недостоин своей легенды.

Когда я уйду, прошу не рассказывать о моем падении и кончине Дракулы, перед которым и поныне восторженно трепещет мир. Не убивайте память обо мне!

Я покидаю мир без сожаления и спокойно. Напоследок я записался на прием к доктору Алексу Блоуварду и рассказал ему о своих планах. Он исполнил долг врача и настоял на помещении меня под наблюдение ради моей же безопасности. Когда он потянулся к телефону, чтобы вызвать «скорую», я порвал ему глотку и выпил досуха.

Приговоренным к смерти на завтрак всегда подают то, чего они просят, а я ничего другого не пожелал бы.

ЛИЗА МОРТОН

Дети долгой ночи

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология ужасов

Собрание сочинений. Американские рассказы и повести в жанре "ужаса" 20-50 годов
Собрание сочинений. Американские рассказы и повести в жанре "ужаса" 20-50 годов

Двадцатые — пятидесятые годы в Америке стали временем расцвета популярных журналов «для чтения», которые помогли сформироваться бурно развивающимся жанрам фэнтези, фантастики и ужасов. В 1923 году вышел первый номер «Weird tales» («Таинственные истории»), имевший для «страшного» направления американской литературы примерно такое же значение, как появившийся позже «Astounding science fiction» Кемпбелла — для научной фантастики. Любители готики, которую обозначали словом «macabre» («мрачный, жуткий, ужасный»), получили возможность знакомиться с сочинениями авторов, вскоре ставших популярнее Мачена, Ходжсона, Дансени и других своих старших британских коллег.

Генри Каттнер , Говард Лавкрафт , Дэвид Генри Келлер , Ричард Мэтисон , Роберт Альберт Блох

Фантастика / Ужасы / Ужасы и мистика
Исчезновение
Исчезновение

Знаменитый английский режиссер сэр Альфред Джозеф Хичкок (1899–1980), нареченный на Западе «Шекспиром кинематографии», любил говорить: «Моя цель — забавлять публику». И достигал он этого не только посредством своих детективных, мистических и фантастических фильмов ужасов, но и составлением антологий на ту же тематику. Примером является сборник рассказов «Исчезновение», предназначенный, как с коварной улыбкой замечал Хичкок, для «чтения на ночь». Хичкок не любитель смаковать собственно кровавые подробности преступления. Сфера его интересов — показ человеческой психологии и создание атмосферы «подвешенности», постоянного ожидания чего-то кошмарного.Насколько это «забавно», глядя на ночь, судите сами.

Генри Слезар , Роберт Артур , Флетчер Флора , Чарльз Бернард Гилфорд , Эван Хантер

Фантастика / Детективы / Ужасы и мистика / Прочие Детективы / Триллеры

Похожие книги