Дракула

Слегка пожав плечами, он отошел в сторону, стараясь оценить все многообразие предлагаемых деликатесов. Ночь едва опустилась на город, и он никуда не спешил — так приятно чувствовать себя если не частью толпы, то, по крайней мере, в тесном контакте с жизнью. Вокруг него были не просто люди, а сама жизнь. Музыка, звучащая невдалеке, энергичная, агрессивная, с бешеным ритмом, подобная биению сердца, захватывала его. Все происходящее было прекрасно, даже незнакомые современные звуки. Но ведь каждое новое поколение выплескивает свои страхи и тревоги через ее искусство. Такова одна из загадочных сторон жизни.

Он шел дальше, не переставая восхищаться картинами, открывавшимися его взору. На этом пятачке собралось столько людей, и таких разных. Желудок мгновенно напомнил о себе громким урчанием, давая понять, что прежде, чем думать о высоком, необходимо заполнить его пустоту. Но что ему могли предложить на ярмарке, кроме сладостей, раздаваемых детям и взрослым?

Было множество вариантов. Китайцы? Нет! Они никогда не утоляли его голод. Итальянцы? Лучше не стоит — даже легкий запах чеснока вызывал расстройство желудка. Высокая темнокожая женщина нечаянно задела его, проходя мимо, и, едва почувствовав исходящий от нее аромат корицы, он остановился и медленно обернулся, провожая ее взглядом, пока женщина не скрылась в толпе. Можно было бы последовать за ней, если бы она была одна. Вероятно, тот крупный парень позади нее — просто случайный прохожий, но все-таки лучше не рисковать.

Вскоре он оказался на хорошо освещенной аллее. Яркий свет причинял нестерпимую боль, и, спасаясь от неистового ослепляющего блеска, он прикрыл глаза рукой. Да, наверное, он стал слишком стар для таких легкомысленных поступков. Вполне можно было избежать всей этой суеты и удовлетвориться легким ужином, как в старые добрые времена. На окраине города располагалась гостиница. Конечно, поиски там не идут ни в какое сравнение с предстоящей схваткой здесь, зато спокойно и всегда можно что-нибудь найти. С другой стороны, как без компании? Он никогда не утолял голод в одиночестве. Это дурной тон!

Он шагнул в сторону, пытаясь наконец сделать выбор, и налетел на палатку с бургерами — его затрясло от отвращения еще больше, чем при виде консервированных спагетти. Стремясь как можно скорее оказаться подальше от нестерпимого зловония, он бросился назад и увидел одинокую фигуру в тени передвижной повозки.

Сосредоточенно перебирая содержимое кошелька, молодая женщина не замечала его присутствия, пока не подняла глаза. В ярком свете фонарей было видно, как ее щеки мгновенно залил румянец. Она словно звала его: широко распахнутые глаза изумрудного цвета и мягкая безупречная кожа искушали своей таинственной красотой, нежные изящные изгибы шеи манили. Она, не отрываясь, пристально смотрела в его бездонные темные глаза.

— О! Прошу прощения, месье. — Ее голос оказался низким и бархатистым, но звучал по-детски невинно, выдавая удивление от внезапного появления незнакомца.

Он низко поклонился и улыбнулся, предвкушая удовольствие, которое и не мечтал испытать в английской глуши. Где бы он ни находился на этой земле, всегда было невероятно трудно явить миру драгоценную алую жидкость.

РОНАЛЬД ЧЕТВИНД-ХЕЙС Рудольф