Дракула

До 1988 года Брайан Стэблфорд преподавал социологию в Редингском университете. С 1989 по 1995 год он зарабатывал исключительно писательским трудом, а сейчас читает в университете Западной Англии курсы лекций «Развитие науки в культурном контексте».

Стэблфорд опубликовал более сорока повестей в жанре научной фантастики и фэнтези, в том числе «Империя страха» («The Empire of Fear»), «Лондонские оборотни» («The Werewolves of London»), «Ангел боли» («The Angel of Pain»), «Молодая кровь» («Young Blood»), «Кровь змеи» («Serpent's Blood»), «Пламя саламандры» («Salamander's Fire»), «Колыбель химеры» («Chimera's Cradle»), «Голод и восторги вампиров» («The Hunger and Ecstasy of Vampires») с продолжением — «Черная кровь мертвецов» («Black Blood of the Dead»).

Он много занимался историей фантастической литературы и был ведущим автором получившей премию «Энциклопедии научной фантастики» под редакцией Джона Клюта и Питера Николса. Кроме того, публиковал статьи в «Энциклопедии фэнтези» Клюта и Джона Гранта, издал несколько антологий и выполнил множество переводов произведений в стиле французского и английского декаданса конца XIX века.

Видя, что происходит с миром, Дракула создает план выведения своей расы на передний край истории.

Брюер почти год не заходил в «Козел и компас». Он теперь редко бывал в подобных заведениях, встречаясь с распространителями на нейтральной территории. Законный бизнес процветал, поэтому не стоило часто показываться в местах, популярных среди толкачей, сутенеров и прочего отребья. Хотя сейчас крупных шишек не было видно: слишком рано.

Простак Саймон сидел, привалившись к стойке, и вы глядел не толще и не успешнее, чем прежде, но и не производил впечатление умирающего с голоду. Брюер до сих пор мысленно называл Саймона мальчишкой, хотя тому уже перевалило за двадцать. Он явно на кого-то работал — если не на Брюера, значит, на кого-то другого.

— Привет, Саймон! — начал Брюер, взяв парня за локоть и отводя от стойки к кабинке в углу. — Давно не виделись, а?

Пока Саймон придумывал, что бы ответить, он вернулся к бару и заказал два пива.

Когда он с кружками вернулся к кабинке и поставил их перед Саймоном, у того хватило совести сделать виноватое лицо, но испуганным он не выглядел. Брюер так и не овладел тонким искусством запугивать своих толкачей, предпочитая образ человека, действующего столь же мягко и чисто, как его товар. Ему случалось пожалеть о своей мягкости. Всегда был шанс, что какой-нибудь недозапуганный идиот сдаст его полиции, если на него нажмут покрепче.

— Все в порядке, — сказал он, не выходя из роли. — Никаких угроз. Я просто хотел бы услышать объяснение. Это самое малое, что ты мне должен.

— Объяснение чего? — спросил Саймон, прекрасно понимавший, о чем речь.

— Объяснение, почему ты в последнее время не заходил за товаром. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить в твое перевоспитание. Значит, ты нашел другого поставщика. Ты не обязан мне говорить, кто это, но я должен знать, что ты сбываешь. Думаю, качество моего товара превзойти непросто. Если мои рецепты устарели, мне надо подтянуться. Дело, конечно, не в деньгах, а в гордости профессионала.

— Да он не лучше, — пробормотал юнец. — Ничего такого. Просто другой. Новый.

— Ты хочешь сказать, что пал жертвой моды? На улице появился товар новой марки, и ты перешел на него, чтоб дружки не сочли тебя старомодным? — Тон Брюера говорил о том, что он не верит в подобное развитие событий, хотя и знает, что, скорее всего, было именно так.

— Да нет, — неловко оправдывался Саймон. — Просто… люди бывают очень убедительными.

— Тебе пригрозили сломать ногу, если ты не выбросишь мой товар и не станешь продавать их?