Дракула

В дорожной сумке гостя лежало три футляра для видео: два с видеокассетами, а третий был набит полиэтиленовыми пакетиками с чем-то коричневым, похожим на землю. Это был тщательно развешенный и маркированный план. Бирмингемский — ни с каким другим не сравнится. Рен отпер свой чемоданчик, достал конверт с банкнотами и вручил его дилеру. Элисон бесстрастно наблюдала за происходящим, сидя на кровати. Когда Рен провожал дилера до входной двери, тот сказал:

— Смотрите, чтобы эта сучка не проболталась.

Рен глубоко вздохнул и вернулся в комнату, где Элисон внимательно изучала футляр от видеокассеты.

— Что ты с этим сделаешь? — спросила она и тут же рассмеялась, увидев выражение его лица. — Да нет, я не спрашиваю, что лично ты с этим сделаешь. Я хотела спросить, что ты собираешься делать. Это ведь не твое, правда?

Похоже, они недооценили друг друга. Рен рассказал ей про хозяина квартиры и про подвал.

— Пошли со мной, — сказал он. — Тебе надо кое на что посмотреть.

Его желание произвести впечатление было сильнее инстинкта самосохранения. Время за полночь — никто им не помешает.

Подвал был подходящим бомбоубежищем на случай ядерной войны, устроенным прежним квартиросъемщиком из обычного погреба. Вдоль бетонных стен высились стеллажи, где можно было бы запасти столько провизии, что хватило бы до второго пришествия. Рен предположил, что, если после Ельцина придет кто-то, кто решит нажать красную кнопку, они со Шреком смогут провести тут свои последние несколько дней за курением анаши, просмотром порнофильмов и компьютерными играми.

Они с Элисон вышли из дома и направились к сараю.

Вечерний прохладный воздух быстро их протрезвил. Из-за попадавшихся тут и там куч мусора сад напоминал вымерший зоопарк. В сарае было полно старых газет и глиняных черепков. Рен расчистил узкий проход к двери бункера и нажал несколько кнопок на панели. Элисон спустилась за ним по ступеням. Он включил тусклый красный свет и огляделся. На узких полках громоздились немаркированные коробки и пакеты. Воздух был холодный и неподвижный. Раньше Рен не обращал внимания на то, что здесь так пыльно. На низко прибитой полке рядом с дверью выстроились в ряд коробки с видеокассетами. Он добавил к ним еще одну — с марихуаной. Отдельно от остальных, на краешке полки, лежала маленькая плоская картонная коробочка, незапечатанная. Рен быстро открыл ее, побуждаемый тем же жгучим любопытством, которое в детстве заставляло его рыться в вещах родителей. Он нащупал — не увидел, а именно нащупал — нечто похожее на маску, не то лицо младенца, не то мордочка котенка. Она тотчас же рассыпалась у него в руках. Он вздрогнул.

— Что случилось? — спросила Элисон.

— Ничего. — Он закрыл коробочку, повернулся и обнял девушку.

Они целовались, а над ее плечом мигала крошечная красная лампочка. Скрытая камера? Шрек снимает это? Прежде чем он успел отреагировать, Элисон указала пальцем в дальний конец помещения:

— Смотри. Что это там?

Там была приоткрытая дверь в бетонной стене. Ни ручки, ни замочной скважины.

— Мы можем туда войти?

Хотя от конца пубертатного периода его отделяло уже лет девять, Рен почувствовал, как от мысли «она сама захотела» у него внутри что-то сдвинулось, словно штурвал повернули. Он подошел к двери и взялся за ее край. При всей своей тяжести, она открылась довольно легко. Судя по запаху мокрой земли, за дверью не должно было быть никаких помещений.

Однако комната была. Меньше, чем первая, и без электричества. В красноватом свете, проникавшем из-за его спины. Рен разглядел полки вдоль стен. На каждой стоял гроб. Элисон вошла вслед за Реном, потом сделала еще один шаг:

— Что за черт!

Свет словно отступил, отброшенный темнотой.

— О боже! Кто они?

Воздух был наполнен полупрозрачными лицами или, возможно, копиями одного и того же лица. Невероятно худые тела, а вместо голов у них бумажные маски. И эти маски пристально смотрели на Рена и Элисон.

Здесь было холодно, как в морозилке. Элисон обернулась. У нее на щеках, на шее, на воздетых в ужасе руках проступили темные пятна крови.

— Помоги! Пожалуйста!

Что-то, что он толком не успел разглядеть, вытолкнуло его из комнаты.

Дверь закрылась перед ним. Некоторое время Рен провел, припав к полу и вслушиваясь, но не услышал ни звука. Зазора между дверью и стеной практически не было. Открыть ее снаружи Рен не мог, как ни старался. Глаза жгло. Рот был в крови.