Дракула

В октябре истек срок его контракта с журналом. Рен пригласил Элисон к себе домой на прощальный ужин. К его удивлению, она согласилась. Вообще-то, именно этот уикенд был не очень удобен самому Рену. Шрек и Мэттьюс оба были в отъезде — отправились по какому-то срочному делу в Северный Йоркшир. Рена предупредили, чтобы на выходных был готов принять большую партию марихуаны. Шрек оставил ему деньга и ключ от подвала. И деньги, и травка, и сама сделка — все это была мелочовка, возможно просто проверка надежности Рена. Вся жизнь в Уэст-Мидлендсе держалась на том, что несерьезное принимали всерьез. Рену оставалось надеяться, что работа не совпадет с приходом Элисон. А если совпадет, что ж, может быть, это шанс произвести на нее впечатление и даже склонить покурить травку.

Рен долго убирал квартиру. Он уже привык к грязи и беспорядку, так что теперь, перед приходом гостьи, посмотрев на свое жилище новыми глазами, с удивлением заметил бурое пятно на двери ванной, обычно закрытое висевшим на крючке полотенцем. Должно быть, порезался как-нибудь ночью, когда был пьян, а потом и забыл о пятне. Элисон явилась ровно в восемь, в голубом с черной отделкой плаще, которого он раньше на ней не видел. За ее спиной, в дверном проеме, стояла тихая звездная ночь с будто нарисованными уличными фонарями.

Они распили бутылку белого вина, закусив грибным паштетом. За этим последовала жареная макрель в чесночном соусе. «Velvet Underground» тянул нити мелодий третьего, спокойного альбома из черных колонок в противоположных углах комнаты. Элисон окинула комнату оценивающим взглядом:

— Неплохая квартирка. Только мрачная. Как будто ты все время живешь с задернутыми занавесками. Все эти записи, постеры, книги… У большинства людей вообще нет книг, — улыбнулась она, подперла костяшками пальцев подбородок и прищурилась. — Как-то здесь неуютно и мрачновато, ты не находишь? И все какое-то безликое. Как в общежитии. И света мало.

— Хозяин — вампир, — сказал Рен. — Вот почему я положил в соус чеснок. Чтобы защитить тебя.

Глаза у Элисон расширились. На дне их плескался ужас. Но она тут же опомнилась, прыснула и чуть не подавилась рыбной косточкой. Рен вскочил, чтобы похлопать ее по спине, но она замахала рукой и откашлялась, сложив ладонь лодочкой.

— Все в порядке? — спросил он.

Она кивнула. Лицо ее раскраснелось, голубые глаза заблестели. Она откинула назад белокурые волосы. Их взгляды встретились. Волнуясь больше, чем мог ожидать, Рен дотронулся до ее руки. Она сжала его пальцы. Лу Рид печально и нежно пел о грехе и утрате. «Я думал о тебе, как обо всем, что имел и не смог сберечь». Рен встал, обошел маленький круглый столик, и она подняла к нему лицо для поцелуя.

Они перешли с вина на коньяк и мятное мороженое с шоколадной крошкой. Стереоколонки замолчали. Рен не знал, что сказать. Он-то придумывал всякие изощренные заходы, а все получилось очень просто, даже слишком. Чтобы прийти в себя, Элисон стала перебирать свои прошлые впечатления о нем:

— Сначала ты мне показался очень милым. Таким, знаешь, наивным и впечатлительным. Потом я немного испугалась. Ты был так настойчив, что я решила: какой-то он странный. Ты производил болезненное впечатление. Иногда казался по-настоящему усталым и при этом скрывал, где был и что делал. Я думала, у тебя неприятности. — Она тихонько засмеялась и поцеловала его. — Но теперь я, кажется, поняла, в чем дело. Эта квартира… Так средний класс представляет себе чердак художника-мистика. Тебе просто хочется, чтобы люди считали тебя изломанным, нервным, странным. Такой имидж. А на самом деле ты милый и наивный и ничего не смыслишь в темных сторонах жизни. Верно? — Она допила свой бренди и ласково посмотрела на него.

— Этого ты знать не можешь, — возразил Рен. — Ты не знаешь, что я чувствую. Не обязательно пережить, чтобы понимать. И возможно, я испытал такое, что тебе и не снилось. И пережил, и видел, и участвовал. В преступлениях, например.

«Заткнись!» — приказал он себе. Может, ему повезет и она не поймет его буквально. Ну почему женщины всегда стараются опекать его? Это приводит его в бешенство.

Элисон взяла его за плечи и притянула к себе.

— Да я не поверю, что ты хоть раз стянул жвачку из магазина на углу, — сказала она. — Это твое чувство вины ищет выхода в разных фантазиях. Признавайся в чем хочешь — я тебе не поверю.

Они сидели рядом на кровати. Он запустил руку за ворот ее блузки. И тут раздался звонок.

Около дома припарковался черный фургон. Невысокий человек, в кожаной куртке и с начатками бороды, собирался нажать кнопку звонка во второй раз, когда Рен открыл входную дверь.

— Мистер Робин? — спросил он.

— Так точно, Рен. У меня тут несколько видео для мистера Шрека. Войти-то можно или как?

Рен отступил в коридор.

— Никогда не занимайтесь делами в прихожей, — посоветовал гость. — Похоже, вы пока не въезжаете…

Рен покраснел, подумав про Элисон, и повел дилера наверх, к себе в квартиру.