Дракула

Потом Лоснящийся Костюм прошептал что-то на ухо капитану, под командованием которого находились предоставленные Румынской армией кавалеристы. В следующее мгновение актеры массовки вновь превратились в румынских солдат. Выполняя приказ, они построились рядами и поскакали прочь.

Никогда прежде Кейт не видела ничего подобного.

Ион бросился к Лоснящемуся Костюму, требуя объяснений. Чиновник неохотно сообщил маленькому вампиру, что случилось.

— В соседней долине какая-то заварушка, — передал его слова Ион. — Вроде как барон Мейнстер со своими ребятами вышел из леса и захватил какую-то башню, которая является стратегическим объектом. Погибших и раненых уйма. Чаушеску приказал взять их штурмом.

— Но у нас есть договоренность, — жалобно пробормотал Фрэнсис. — Эти кавалеристы направлены в мое распоряжение.

— Лишь до тех пор, пока они не потребуются для боевых действий, — отрапортовал Ион и отошел в сторону, чтобы не мешать режиссеру пронзать румынского чиновника испепеляющими взглядами.

На губах Лоснящегося Костюма играло подобие улыбки. Его самоуверенная мина красноречиво говорила о том, что приказ президента обсуждению не подлежит.

— К вашему сведению, я приехал сюда не загорать, а снимать это дерьмовое кино! — кипятился Фрэнсис. — И я всегда был уверен, что людям, которые не умеют держать свое слово, не место на ответственных постах.

При этих кощунственных словах несколько румын, понимающих по-английски, испуганно потупили голову. «Еслим бы неумение держать свое слово было единственным недостатком Чаушеску…» — подумала Кейт.

— Если конфликт разрастется, оставаться здесь опасно, — заметил Ион.

— Слушай, Ион, а не может ли этот Мейнстер предоставить нам отряд всадников? — спросил Фрэнсис. — С ним можно иметь дело?

— Не думаю, маэстро. Он слишком много о себе воображает. К тому же сейчас у него свои планы и ему не до нас.

— Боюсь, ты прав. Что ж, пусть все катится к чертям собачьим.

— Свет уходит, — сообщил Сторатто.

Лоснящийся Костюм жизнерадостно улыбнулся и через Иона сообщил режиссеру, что конфликт продлится не больше двух-трех дней. К счастью для чиновника, поблизости от Фрэнсиса не оказалось никакого оружия.

В цыганском таборе сам собой взорвался заряд. Раздался оглушительный грохот, и в воздух взметнулись клубы поразительно ярко-зеленого дыма. Огненные языки принялись жадно лизать свежеокрашенные декорации.

Огнетушитель куда-то запропастился, и пламя пришлось заливать водой.

Роберт Дюваль и Мартин Шин, в костюмах и гриме, стояли в стороне как неприкаянные. Операторы, мастера по спецэффектам, обслуживающий персонал сбились в кучу, словно пассажиры отмененного поезда.

Над съемочной площадкой повисло молчание. Все ждали чуда — триумфального возвращения готовой к съемкам кавалерии. Но чуда не произошло.

— Чертовы ублюдки! — процедил Фрэнсис, размахивая своим посохом, как пикой.

Следующий день не улучшил ситуацию. Если верить дошедшим до группы новостям, отряд Мейнстера был выбит из башни и отброшен в лес, но Чаушеску приказал преследовать и уничтожить его. Рассчитывать на то, что кавалеристы вернутся на киношную стезю, не приходилось. Интересно, сколько этих парней осталось в живых, спрашивала себя Кейт. Наверняка битва, завязавшаяся вокруг этой злополучной башни, унесла множество жизней. Брать крепость кавалерийским наскоком — практически самоубийственная авантюра.

Фрэнсис и Сторатто, расстроенные и мрачные, отсняли несколько незначительных эпизодов.

Необходимо было изменить расписание съемок, назначив другое время для сцены кавалерийской атаки, и сделать это мог только Лоснящийся Костюм. Однако он куда-то пропал, словно растворившись в тумане. Должно быть, решил заблаговременно укрыться от ярости Фрэнсиса.

Кейт, устроившись под деревом, пыталась читать местную газету. Ей приходилось прилагать усилия не только для того, чтобы оживить в памяти румынский, но и для того, чтобы разгадать смысл, скрытый за эвфемизмами и недомолвками подцензурной прессы. Согласно заверениям газеты, банда Мейнстера была разбита наголову еще несколько недель назад и сейчас барон прятался в какой-нибудь сточной канаве, где его должны были схватить в самом скором времени.

Кейт понимала, что в реальности дело обстоит совсем иначе. Ее журналистская натура твердила, что ей следует быть в соседней долине и узнать все самой, не дожидаясь наступления развязки. Малютки Мейнстера внушали ей любопытство и ужас. Ей страшно хотелось узнать о них побольше. Но «American Zoetrope» уже взял ее на заметку, и у нее не хватало смелости вновь вызвать его недовольство.

Мартин Шин опустился на землю рядом с ней.

Он почти поправился и прекрасно сознавал, что обязан ей жизнью. Но природа возникшей между ними кровной связи оставалась для него тайной. Сейчас его куда больше волновала перспектива работы с Брандо, который должен был прилететь на следующей неделе, чем собственное здоровье.

Финальные сцены до сих пор отсутствовали в сценарии.