Дракула

Я обещал поискать и спросил, не хочет ли он взрослую кошку вместо котенка. Тут он выдал себя:

– Конечно же, мне хотелось именно кошку, но я просил поменьше… боясь, что вы мне откажете…

Я кивнул, однако предупредил, что так скоро, пожалуй, мне животное не добыть, однако я буду искать… Тут лицо пациента омрачилось, в глазах появилось опасное выражение – отблеск внезапно вспыхнувшего гнева. Тот самый косой взгляд, полный жажды убийства.

20 июля

Посетил Рэнфилда очень рано. Застал его проснувшимся и напевающим какую-то мелодию. Я огляделся в поисках воробьев и, не заметив ни одного, спросил, где они. Он ответил, не оборачиваясь, что все улетели. В комнате я заметил несколько птичьих перьев, а на подушке – капли крови. Я промолчал и, уходя, поручил санитару сообщить мне, если состояние пациента изменится.

11 часов дня

Служитель только что прибежал ко мне с известием, что Рэнфилд захворал, его рвет перьями.

– По-моему, доктор, этот тип сожрал своих птиц – просто брал их и глотал живьем…

10 часов вечера

Я дал Рэнфилду сильную дозу снотворного и забрал у него записную книжку, чтобы изучить ее. Мысль, которая меня последнее время занимала, теперь получила подтверждение. Мой душевнобольной – маньяк особого типа. Я назвал эту манию зоофагией: пациент стремится истребить как можно больше живого и делать это в «восходящем» порядке. Он отдал несколько мух на съедение одному пауку, нескольких пауков одной птице и потом затребовал кошку, чтобы та съела воробьев. Что было бы потом? Стоило бы продолжить опыт, однако, хоть искушение и велико, я его прерву… Но как здраво этот несчастный иногда рассуждает! Сумасшедший всегда исходит из своей собственной цели, но хотел бы я знать, насколько он ценит человеческую жизнь?

Дневник Мины Мюррей

26 июля

Очень тревожусь, и единственное, что на меня действует благотворно, так это возможность высказаться в дневнике.

Я получила наконец весточку от Джонатана. Послание состояло из одной строчки, и в ней говорится, что он недавно выехал домой. Это так не похоже на него; я не понимаю такой краткости, и она меня тревожит. А тут еще и Люси! Несмотря на цветущий вид, она снова вернулась к старой привычке ходить во сне. Мы с ее матерью обсудили этот вопрос и решили, что отныне я на ночь буду закрывать дверь нашей общей спальни на ключ. Миссис Вестенра вообразила, что лунатики ходят только по крышам домов и по краям утесов, а после внезапно просыпаются и с душераздирающим криком бросаются вниз. Она боится за дочь и убеждена, что у Люси заболевание, унаследованное от отца. Осенью назначена свадьба, и Люси уже думает о том, как все устроит в своем доме. Я ее понимаю, так как у меня те же мечты, но только нам с Джонатаном предстоит поначалу с трудом сводить концы с концами. Артур – единственный сын лорда Холмвуда – приедет сюда, как только сможет. Задерживает его лишь болезнь отца. Милая Люси, наверное, считает дни до его приезда. Ей хочется усадить его на нашу скамейку на кладбищенской скале, чтобы показать, как живописен Уайтби.

Я убеждена, что именно из-за этого ожидания она так волнуется.

27 июля

Никаких известий о Джонатане. Мне было бы спокойнее, если б он написал хоть одну строчку. Люси подвержена лунатизму больше, чем когда-либо, и я каждую ночь не сплю из-за ее блужданий по комнате. К счастью, так жарко, что она не может простудиться, но все-таки моя тревога и вынужденная бессонница дают себя знать. Я стала очень нервной. В остальном Люси совершенно здорова.

3 августа

Еще неделя прошла, по-прежнему молчание. Даже мистер Хокинс ничего не знает. Но я надеюсь, что Джонатан не болен, иначе, наверное, написал бы. Я перечитала последнее письмо, но оно меня не удовлетворило. Как-то все это не похоже на Джонатана, хотя почерк его. Люси сократила свои прогулки по ночам, однако она как будто следит за мной, даже во сне пробует двери и, когда находит их запертыми, ищет по всей комнате ключи.

6 августа

Никаких известий. Это становится невыносимым. Если бы я только знала, куда написать или поехать, я бы чувствовала себя гораздо бодрее, но никто ничего не слышал о Джонатане после его последнего письма. Мне остается только молиться и ждать. Люси еще более возбуждена, чем прежде. Вчера ночью погода испортилась, и рыбаки говорят, что надвигается шторм. Сегодня пасмурно, небо заволокло тучами. Все серое, кроме изумрудной травы. Море, окутанное надвигающимся туманом, с ревом швыряет волны через отмели и прибрежные камни. На берегу сквозь мглу движутся редкие черные фигуры. Рыбачьи лодки спешат в гавань… Как тяжело на душе!

Я была рада подошедшему ко мне береговому сторожу, который остановился поболтать со мной и при этом не сводил глаз с бушующего моря.