Дракула

Мы приехали в Париж и заняли свои места в Восточном экспрессе. Поезд шел около суток, и сюда мы прибыли около пяти часов вечера. Артур отправился в консульство узнать, нет ли телеграмм на его имя, а мы расположились в гостинице. «Императрицы Екатерины» в порту еще нет. Мина здорова и как будто окрепла: на ее лице играет румянец. В пути она почти все время спала. Перед закатом и восходом солнца Мина, впрочем, бодрствует и чувствует себя тревожно; у профессора вошло в привычку гипнотизировать ее в это время – поначалу для этого требовалось некоторое усилие, но теперь это происходит совершенно естественно. Диалог, как правило, лаконичен:

– Что вы видите?

– Все темно. Слышу только, как волны ударяются о борт. Ветер сильный – свистит в снастях, реи скрипят…

Очевидно, судно все еще в море и направляется в Варну.

Лорд Годалминг только что вернулся. Получил четыре телеграммы, и все одинакового содержания: агентство Ллойда не имеет известий об «Императрице Екатерине». Мы рано перекусили и завалились спать. Завтра нам надо повидать британского вице-консула и устроить так, чтобы попасть на корабль, как только он прибудет в порт. Ван Хельсинг говорит, что для нас важно быть на судне между закатом и восходом солнца. Граф, превратись он даже в летучую мышь, не сможет покинуть корабль – он будет вынужден оставаться в ящике, дожидаясь удобного момента, чтобы покинуть его… Надеюсь, что с портовыми чиновниками и моряками затруднений не возникнет, это такая страна, где за деньги можно сделать все, а мы запаслись ими в достаточном количестве. Главное – не упустить судно в нужное время.

16 октября

Ответ Мины все тот же. Поскольку «Императрица Екатерина» должна пройти через Дарданеллы, мы своевременно узнаем об этом.

17 октября

Кажется, все готово для встречи с графом. Артур заявил судовладельцам: он подозревает, что в ящике на корабле могут находиться украденные из его дома ценные вещи, – и получил согласие на вскрытие груза под свою ответственность. Артуру было выдано письмо, в котором капитану предписывалось предоставить лорду Годалмингу полную свободу действий. Далее: если граф окажется в ящике, профессор и доктор Сьюард отрубят ему голову и воткнут кол в сердце; Моррис, Артур и я будем на страже, чтобы предупредить постороннее вмешательство. Ван Хельсинг утверждает: после обряда тело вампира превратится в прах и против нас не останется никаких улик, даже если возникнет подозрение в убийстве. В любом другом случае документальные записи всех событий явятся доказательством нашей невиновности и уберегут нас от виселицы. Мы твердо решили привести наш план в исполнение. Как только «Императрица Екатерина» покажется на горизонте, нас тотчас уведомят.

24 октября

Неделя напряженного ожидания. Ежедневные телеграммы одного и того же содержания: «Никаких известий». Утренние и вечерние ответы Мины под гипнозом неизменны: шум волн, журчание воды, скрипящие снасти.

Записи доктора Джона Сьюарда

17 октября, вечер

Пишу по просьбе Джонатана Харкера; он подавлен, хандрит, а нужны точные факты.

Мы все заметили, что в определенные часы Мина как бы освобождается от влияния контролирующей силы, побуждающей ее к странным поступкам. Состояние это наступает приблизительно за полчаса до заката или восхода и длится до тех пор, пока солнце совсем не исчезнет или не поднимется над горизонтом: поначалу колеблющееся состояние, затем освобождение, а после всего – напряженное молчание и быстрая реакция на окружающую обстановку.

Когда мы сегодня собрались вместе, миссис Харкер была несколько сдержанна и в ней чувствовалась внутренняя борьба. Неловкая пауза затянулась, и она, наконец, обратилась к нам дрожащим от волнения голосом:

– Вы… должны взять меня с собой на корабль. Будьте же милосердны, как и прежде, потому что я не выдержу неизвестности. Но не об этом я хотела каждого из вас сейчас попросить… Моя душа в опасности, и все мы знаем, что путь спасения только один… Если вам не удастся его одолеть…

– Мадам Мина, – вскричал профессор, – вы же умная и храбрая женщина! Нужно верить!

– Я стараюсь, – горько усмехнулась Мина, – однако чувствую, что в моей крови яд. Помогите мне, профессор, ведь вы спасли от вечных мучений бедную Люси…

– Обещаю, – твердо сказал ван Хельсинг.

Она, скрывая слезы, обвела нас вопросительным взглядом, избегая глядеть на мужа.

– Я человек грешный, – помедлив, произнес Моррис, – и вряд ли заслужил вашу дружбу, Мина, но клянусь всем святым: если выбора не будет, я от своего долга не уклонюсь.

– Я тоже, – печально произнес Арчи.

Мне нечего было добавить к этой клятве, кроме согласия. Она в упор посмотрела на мистера Харкера и прошептала:

– Джонатан! Ты не должен противиться. Дороже и ближе тебя у меня нет никого…

Он лишь молча кивнул. Мина облегченно вздохнула и уже более спокойно проговорила: