Дракула

В наше время эти перечни зверств вызывают не только тошноту, но и чувство нереальности, словно их творили существа с иной планеты. Но следует помнить, что на рубеже нового времени жизнь европейцев была гораздо более жестокой, они постоянно наблюдали казни и сами становились их жертвами. Принятая в 1532 году «Каролина» — правовой кодекс императора Карла V — назначала смертную казнь за 29 видов преступлений от умышленного убийства до совершения аборта. Из способов казни там перечислялись обезглавливание мечом, утопление, сожжение, колесование, повешение на веревке или цепи, четвертование с последующим выставлением частей тела напоказ, сажание на кол и погребение заживо (эта казнь, как и на Руси, применялась только к женщинам). Специалист по средневековому праву Раду Константинеску, изучив правовые тексты того времени — например, «Кодекс Альтенбергера», названный в честь судьи из Сибиу, — пришел к выводу: «Мучая и подвергая пыткам саксонцев в Трансильвании и своих румынских подданных в Амлаше и Фэгэраше, Влад не причинял им ничего такого, что не было бы записано в их собственных законах»[44].

Особый сюжет — «сокровища Дракулы», которые он якобы велел прятать в тайных местах, а тех, кто это делал, убивал. Такое поведение приписывалось множеству злодеев от Аттилы до капитана Флинта (а в России — Степану Разину и тому же Ивану Грозному). Дьяк Федор Курицын пишет: «Изготовили мастера для Дракулы железные бочки, а он наполнил их золотом и погрузил в реку. А мастеров тех велел казнить, чтобы никто не узнал о его коварстве, кроме тезки его — дьявола». Румынские легенды уточняют, что воевода прятал государственную казну во время нашествия турок — то ли в лесу близ крепости Поенари, то ли на дне озера Снагов. Правда, и в этом случае говорилось, что рабочих, закапывавших клад, казнили, чтобы они не выдали тайну захватчикам. Немецкие памфлеты усугубляют вину воеводы, указывая, что он заставлял прятать сокровища невинных детей и закалывал их прямо над кладом для сотворения с помощью их крови особых охранных чар. Такое поведение уже прямо указывает на связь с дьяволом и вполне приличествует вампиру.

Вот еще одно проявление черного юмора воеводы в изложении русского автора: «Как-то обедал Дракула среди трупов, посаженных на кол, много их было вокруг стола его. Он же ел среди них и в том находил удовольствие. Но слуга его, подававший ему яства, не мог терпеть трупного смрада и заткнул нос и отвернулся. “Что ты делаешь?” — спросил его Дракула. Тот отвечал: “Государь, не могу вынести этого смрада”. Дракула тотчас же велел посадить его на кол, говоря: “Там ты будешь сидеть высоко, и смраду до тебя будет далеко!”»[45]. И снова разночтения — в румынском варианте говорится, что чересчур брезгливым оказался не слуга, а боярин, что придает истории нравоучительный оттенок: будь этот чистоплюй ближе к народу, небось не стал бы воротить нос от неприятного запаха.

Слух о том, что Дракула пировал среди казненных, отражен не только во многих историях о нем, но и на гравюрах, включенных в немецкие памфлеты. Неискушенным читателям, видевшим эти гравюры, могло показаться, что Дракула пьет не вино, а кровь — в этом одна из причин его последующего превращения в вампира. Впрочем, еще Бехайм в своей поэме утверждал, что князь во время своих пиров запивал кушанья кровью из кубка и вообще вел себя как маньяк, одержимый дьяволом:

Когда во власти палача
Бедняги корчились, крича,
Смотрел на их мученья,
Жестокой тешился игрой
И приговаривал порой:
«Нет лучше развлеченья!»

И снова русская повесть: «Пришел однажды к Дракуле посол от венгерского короля Матьяша, знатный боярин, родом поляк. И сел Дракула с ним обедать среди трупов. И лежал перед Дракулой толстый и длинный позолоченный кол, и спросил Дракула посла: “Скажи мне: для чего я приготовил такой кол?” Испугался посол тот немало и сказал: “Думается мне, государь, что провинился перед тобой кто-либо из знатных людей и хочешь предать его смерти более почетной, чем других”. Дракула же отвечал: “Верно говоришь. Вот ты — великого государя посол, посол королевский, для тебя и приготовил этот кол”. Отвечал тот: “Государь, если совершил я что-либо, достойное смерти, — делай как хочешь. Ты судья справедливый — не ты будешь в смерти моей повинен, но я сам”. Рассмеялся Дракула и сказал: “Если бы ты не так ответил, быть бы тебе на этом коле”»[46].