Дракула, Айвенго, Всадник без головы и другие

Морис с трудом поднял руку и обнаружил на лбу огромную болезненную шишку. Он попытался вспомнить, что стало причиной всех этих повреждений, но в голове мелькали только какие-то отрывочные картинки, которые никак не хотели складываться одна с другой. С большим трудом мустангер подполз к дубу и сел, прислонившись спиной к толстому шершавому стволу. Увидев, что человек двигается, коршуны лениво отошли подальше, но улетать пока не стали. И это не осталось без внимания Мориса:

– Надеетесь на сытный обед? – грустно усмехнулся он. – Нет, пернатые хищники, я ещё жив!

Мустангер привычно взялся за револьвер. Но кобура была пуста. Он пошарил вокруг в надежде найти камень или палку для защиты, но кроме старых желудей ничего не обнаружил. Усилие исчерпало все силы раненного, он прикрыл глаза и задумался:

«Что же всё-таки со мной случилось? Кажется, я ехал на лошади, ночью. Но откуда? Не могу вспомнить. А потом… потом… потом…»

Перед мысленным взором вдруг появилась залитая лунным светом равнина, он услышал звук копыт своей скачущей лошади и еще одной, которая следовала позади. Однако кто ехал вместе с ним Морис не помнил. Впереди виднелся большой дуб, он становился всё больше и больше, пока не заполнил собой весь мир. И тут же в голове что-то вспыхнуло и стало темно.

– Так вот оно в чём дело! – прошептал пересохшими губами мустангер. – Я скакал мимо дуба и ударился об него головой!

Он с трудом посмотрел вверх и увидел толстую ветку, низко нависшую над землёй. Теперь стало ясно, почему в голове царит полный беспорядок – удивительно, что она вообще хоть как-то работает после такого сильного удара!

– Меня буквально выбило из седла, – подвёл печальный итог Морис. – А ногу я повредил, упав с лошади. Тогда же и револьвер потерялся. Но куда я скакал среди ночи? И куда делся мой неизвестный спутник?

Да, все предыдущие событий совершенно исчезли из головы пострадавшего. Последнее, что он помнил, был разговор с Зебом Стумпом, который сообщил ему нечто очень важное. Впрочем, сейчас всё это не имело особого значения: лишенный воды, пищи, оружия, шляпы и даже способности передвигаться, Морис Джеральд был обречён на гибель. Ведь ждать помощи в этой глуши было совершенно бесполезно. Зато следовало ожидать нападения хищников. И если коршунов ещё можно было отогнать, то стая койотов расправится с безоружным и ослабевшим человеком без особого труда.

– Я должен найти воду, пока ещё есть хоть какие-то силы и надёжное убежище до наступления темноты! – сказал себе мустангер и, скрипя зубами, от боли попробовал встать.

Первая попытка закончилась падением, зато Морис успел увидеть большую сучковатую палку, которая лежала примерно в ста шагах. Стараясь не беспокоить больное колено, он подполз к палке и, используя её наподобие костыля, встал. Боль пронзила всё тело, но Морис стиснул зубы и сделал первый шаг. Потом второй, третий…

Он знал, что только мужество поможет ему выбраться из этой передряги, и верил в силу духа, для которой нет и не может быть преград. Если человек решил выжить – он выживет, чего бы это ему не стоило. Если человек решил победить, то не найдется в мире такой силы, которая остановит его. Главное – никогда не сдаваться!

И Морис Джеральд не сдавался – из последних сил он шёл вперёд.

Глава 20. Глоток воды

Однако мало просто идти, важно идти в нужном направлении. Первым делом следовало утолить жажду, поэтому Морис искал какой-нибудь ручей. Прерии Техаса – достаточно засушливое место, и, не зная местности, отыскать здесь воду практически невозможно. К счастью работа мустангера научила его делать это по следам диких животных: достаточно найти тропу, ведущую на водопой, и пойти по ней.

Морис брёл, потеряв счёт времени, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь. Вдобавок солнце, поднявшееся в зенит, нещадно обжигало непокрытую голову. И вот, когда, казалось, нет больше сил, и следующий шаг станет последним, он наткнулся на звериную тропу. Покачиваясь из стороны в сторону и тяжело дыша, Морис смотрел на многочисленные цепочки следов. Он знал, что ручьи обычно протекают в ложбинах и оврагах, поэтому следовало повернуть туда, где было заметно понижение почвы.

С каждым шагом идти становилось всё труднее и труднее, но Морис только крепче сжимал зубы, не позволяя себе даже стонать от нарастающей боли в распухшей ноге. И он дошёл! Вначале послышалось мелодичное журчание бегущей воды, потом пахнуло свежестью, и, наконец, между кустов замелькал переливающийся на солнце ручеёк.

Последнее усилие – и Морис, рухнув на берег, припал запекшимися губами к воде. Напившись вволю, он осмотрелся. И – вот это удача! – увидел буквально в десяти шагах промоину похожую на неглубокую пещеру. Она была такая маленькая, что мустангер мог или сидеть в ней, выставив ноги наружу, или стоять пригнувшись. Всё равно это было убежище, и утомленный тяжёлым переходом Морис позволил себе забыться беспокойным сном. В его больной голове снова замелькали расплывчатые видения и обрывки непонятных событий.