Дракула против Гитлера.

Я ответил на отсутствие схожести его действий с поступками отрицательных героев бульварной литературы тем, что ударил его по голове еще несколько раз.

Однако и это все же не дало ожидаемого результата. И даже больше того – одна его рука метнулась к автомату Шмайссер, висевшему у него на плече. Другую

же он выбросил вперед, схватив меня за пояс, чтобы не упасть, как я полагаю, поскольку мои новые жестокие удары, посыпавшиеся на него, возымели определенный

эффект.

Он упал на одно колено и потянул меня за собой. Мы повалились на пол; Welrod вылетел у меня из рук и покатился по плитке с зубодробительным звуком стали

о камень. Мы стали кататься по полу, схватившись друг за друга и борясь, я пытался как можно сильнее к нему прижиматься, чтобы он не смог выхватить Шмайсер,

а он пытался от меня отстраниться. Фиалковый запах бриллиантина его средства для укрепления волос был настолько сильным, что я даже стал кашлять.

И вновь возвращаясь к временам моей военной подготовки. Кроме обучения пользоваться пистолетом, винтовкой и другим боевым оружием, я получил несколько

уроков рукопашного боя, которому тренировал нас небольшого роста парень родом из Уэллса, сержант Чарли Холл, который усердно пытался обучить нас, студентиков,

как нужно драться. У него было множество техник, от подленьких приемов кулачного боя до заходов, бросков и контрударов восточного бокса. Им нас учили по

большей части в ритуалистическом духе – позициям и выпадам, больше похожим на балет, чем на драку.

Но этот солдат, с которым я боролся в женском туалете, ни в коей мере не мог и никогда в жизни не посещал уроков хореографии Чарли. Он стал пытаться выдавить

мне глаза, кусался, царапался и пинался. Я отвечал тем же, бешено сражаясь, как берсерк. Это была битва варваров, и мы оба были под стать своим озверелым

предшественникам. Стараясь не отпускать его от себя, я был вынужден терпеть жестокие удары по спине. Он также ударил меня коленом в пах. Я убрал руки с

его туловища и схватил его за горло, сунув большие пальцы ему в гортань, пока не почувствовал, что у него ломается хрящ, как куриная косточка. После этого

его дыхание стало свистящим. Но он продолжал меня бить с еще большей силой. Однако я держался, и весьма твердо, могу признаться с гордостью.

Я пинал его ногами, царапался, кусался, сражаясь за свою жизнь, как дикий зверь. Наконец, мне удалось ударить коленом ему в грудь — или же это он ударил

меня коленом, я точно не помню, так как был полностью захвачен бешеным неистовством этой рукопашной схватки, – но так или иначе, кто-то из нас оттолкнулся

ногой, и мы оказались отброшенными друг от друга. Он поднялся и стал судорожно пытаться схватить свой автомат, который до этого момента был закинут у него

за спину. Я же пополз к своему пистолету.

Я прицелился, и он тоже. Я выстрелил. Пистолет кашлянул, и фашист вздрогнул. Над правой его бровью появилась дырка – неплохой выстрел, учитывая все обстоятельства

и то, что я тяжело дышал. Думаю, я был удивлен не меньше, чем он. Его поднимавшийся Шмайсер остановился. Велрод – оружие однозарядное, и я стал готовиться

снова его применить.

Он глубоко вздохнул, а плечи его сжались, как будто он потягивался в конце тяжелого долгого дня. Затем он нашел в себе остатки сил и поднял ствол автомата,

направив его мне в лицо. Я следил глазами за медленным подъемом ствола, понимая, что одно слабое нажатие спускового крючка выпустит в мою сторону целую

очередь.

Но затем он вдруг остановился, поднес другую руку к вспотевшему лбу, словно намереваясь почесать зудящее место, появившееся из-за моей пули .32-го калибра.

И он упал, медленно, набок, как падает большое срубленное дерево.

Я рухнул спиной на стену и соскользнул на пол, пытаясь перевести дух большими глотками воздуха и ожидая, что в любую минуту в дверь ворвутся другие немцы.

ОТРЫВОК ИЗ НЕОПУБЛИКОВАННОГО РОМАНА

ЛЕНОРЫ ВАН МЮЛЛЕР «КНЯЗЬ-ДРАКОН И Я»

Возвращаясь в клинику с новой бутылкой карболки, Люсиль услышала внутри голоса. Это разговаривали ее отец и вампир. Что-то заставило ее остановиться за

дверью и подслушать их.

«Вы должны понять, Князь», говорил ее отец. «Дочь – это божий дар для меня».

Она услышала стон Дракулы: это доктор отрезал вокруг раны поврежденную ткань.

«Вы причиняете мне боль, чтобы меня предостеречь?», спросил Дракула.

«Я могу причинить вам не только боль. Я могу покончить с вами совсем. Навсегда», предупредил его Ван Хельсинг. «Я уже победил вас однажды. Но я обращаюсь

к вам, как джентльмен к джентльмену. Когда я поселился здесь, в Трансильвании, после столкновения с вами, я уже тогда был не молод. Я встретил здесь женщину,

чудесную, благословение судьбы, а потом у нас родился ребенок. Для меня самого это загадка, чем я заслужил такое счастье, это выше моего понимания».

«Кармическая награда за победу надо мной, возможно?» За этим вопросом последовало болезненное шипение.

«Можно взглянуть на это и так. Я души не чаял в жене и дочке. Я потерял жену, упокой, Господи, ее нежную душу. После этого Люсиль стала для меня всем.