Drama Queens, или Переполох на школьном балу

Отец кивнул, вышел и тут же испарился с очередной картой пациента. Смирившись, что никто не станет сидеть у ее кровати, Пенни нашла пульт от телевизора и даже рассмеялась, увидев, что по одному из каналов идет «Один дома» практически с того же места, на котором она остановилась. Улыбнувшись очередной забавной сцене, Пенни поняла, что по щекам катятся слезы, и довольно давно.

Они заливались под ворот рубашки, и рыдания

вырывались из груди с такой силой, что становилось больно.

Пенни свернулась калачиком на постели и начала считать барашков, выключив звук у телевизора.

Теперь Кевин носился по экрану молча. Оставалось просто уснуть и забыть про этот день. Быть может, что‑то хорошее случится на Новый год?

Двери в палату открылись на сто семидесятом барашке.

– Нелл? Это вы?

– Нет, дорогая, это мы.

Мама вошла первой и неловко откашлялась.

Пенни слышала, как отец за ее спиной что‑то проворчал. Что‑то вроде «Что за чушь». Это так на него похоже.

– У нас перерыв полчаса, и мы решили… зайти.

– Мы посмотрели твою карту. Кажется, ты в порядке, – пробормотал отец. – Рентген не выя…

– Папа, мне неинтересно, что там у меня с рентгеном… Прости.

– М-м, мгм. – Он как будто не знал, как без карты общаться с дочерью. – Просто мы не понимаем, какого черта Хенк тебя тут держит. Ты могла бы уже ехать домой отдыхать.

Отец был славным, но, видимо, не умел разделять роли отца и врача, и больничные стены заставляли его вести себя абсолютно профессионально там, где не стоит этого делать.

– Мы волновались, – начала мама.

Папа попытался возразить, потому что да, Пенни прекрасно понимала: они не волновались, так как видели медицинскую карту, результаты анализов и рентгена.

– Ты хотела отметить Рождество, мы понимаем, – начала мама, переведя дух. В который раз.

– Но мы бессильны…

– Редж, – одернула его мама, и доктор Браун отступил на полшага. – Как насчет того, чтобы мы завтра провели…

– Завтра меня попросили вый… – начал отец.

– Значит, отменишь, – надавила она – впервые на памяти Пенни.

Это все было очень неловко, и хотелось, чтобы поскорее закончилось.

– Все в порядке. У меня на завтра планы. Вам нужно работать, верно? Мы и так, считай, провели Рождество вместе, правильно? Елка. – Пенни кивнула на очередное сооружение из мишуры. – Фильм. – Кивок на телевизор. – Вся семья в сборе. И тут отличный праздничный ужин – мне принесли пирог с курицей.

Слезы звучали в каждом слове, и Пенни не могла им не сдаться: они покатились по лицу. Снова.

– Ты перенервничала, – начала мама и присела на край кровати. Отец устроился с другой стороны.

– Нет, ма…

– Нервозность – один из симптомов перенапряжения. Это нормально, – начал отец лекцию, и это уже было не смешно.

– Хватит, бросьте! – воскликнула Пенни, скидывая с себя руки родителей. – Как вы можете?

Я уеду от вас через шесть месяцев, и вам больше не придется тратить на меня время! Вы сможете часами торчать в больнице, ставить всем диагнозы и умничать про нервозность, но на ближайшие полгода я ваш пациент! Неужели вы не видите, что я не в порядке? Или у вас впервые нет верного диагноза?

Слезы уже давно лились потоком, так что Пенни даже не пыталась их вытирать и перестала делать вид, что не в истерике.

– Тебе нужно успокоиться, – начала мама.

– Нет, мне нужно не успокоиться, а родители!

– И мы здесь.

Кажется, она тоже была готова вот-вот заплакать, но держалась.

– Доктор Браун. – Оба подняли головы. – Доктор Мелани Браун, вас вызывают в отделение по поводу малыша Барнсов.

Мама быстро вытерла что‑то со щек, быть может и правда слезы, и вышла из палаты, оставив Пенни наедине с отцом.

Реджинальд Браун, кажется, ждал, когда и его тоже вызовут.

– Иди, пап. Я хочу спать. Сказку читать не нужно, колыбельные тоже давно не нужны. Иди.

– Пенни, мы правда стараемся…

– Ценю это. Иди.

Она не хотела бы видеть облегчение на его лице, но, кажется, это именно то, что она увидела. Отец вышел, закрыв за собой дверь. Стало тихо, и совсем не хотелось спать. Пенни накрылась одеялом с головой и прошептала сама себе:

– С Рождеством, Пенни.

Глава С Рождеством, Кэтрин!

«ЗАБЕРУ ТЕБЯ В ШЕСТЬ». Именно с этих слов у Кэт и началась паника. Потому что идея справлять Рождество в чужом доме была явно преждевременной. Рождество – семейный праздник. Хотя в доме у Кэт его не праздновали уже пару лет:

мама предпочитала меняться сменами с теми, ком быть дома нужнее, и Кэт не могла упрекать ее за это. Обычно она заказывала еду навынос, включала какой‑нибудь фильм и до двенадцати ложилась спать. А сейчас?

«Постарайся не есть ничего минимум трое суток», – прилетело следом.

«Поздно. Я вчера доела атолладос».

Потому что у мамы Хита, кажется, появилось новое хобби: кормить их семью. Кэтрин было неудобно, отказываться – еще больше, но в то же время она впервые в жизни чувствовала со стороны чужого человека заботу. И это было приятно.

«Я предупредил».

Боже!