Драма в Гриффин-холле, или Отравленный уикенд

– Вы должны простить мне эту слабость, сержант. Я так разволновалась, увидев миссис Хоггарт. Она показалась мне нездоровой. Вы уверены, что ей стоит находиться здесь? Даже если она подозревается в перступлениях, может быть, вы сможете допросить её в Гриффин-холле?

Киркби с сожалением покачал головой и развёл руками:

– Приказ инспектора, мисс Адамсон. Я ничего тут не могу поделать. Думаю, как только её смогут допросить, то непременно отпустят до предъявления официального обвинения. Ну, если она не признается в преступлениях сама.

Оливия нахмурилась:

– То есть инспектор ещё не допрашивал её?

– Вы же видите, в каком состоянии миссис Хоггарт. Мы пока ничего не можем узнать от неё. Доктор после осмотра сказал, что она находится в сильной прострации и не отвечает за свои слова и поступки.

– Ох, сержант, мы всё сейчас находимся в прострации. Такое происходит, что просто не знаешь, чего же ждать дальше. Да ещё это письмо на имя Майкла…

Оливия покачала головой и принялась обмахиваться папкой. Несколько прядей выбились из причёски и взлетали в такт каждому дуновению, щёки её были бледны, у рта появились горестные складки. Киркби зачем-то подошёл к окну, заглянул в него, а потом, не поворачиваясь, тихо проговорил:

– Конверт был пуст. В нём не было письма.

– Что? – Оливия, позабыв, что страдает от головокружения и слабости, выпрямилась на стуле и бросила папку на колени.

– Мы обнаружили в конверте пустой лист, – повторил сержант, поворачиваясь, и девушка снова схватилась за папку, принимаясь обмахивать лицо.

– Но кому придёт в голову присылать мертвецу пустой лист бумаги? А я так надеялась, что письмо что-то прояснит, – разочарованно произнесла она, не глядя на Киркби. – А оно оказалось пустышкой.

– Не только письмо, – и Киркби, торопливо придвинув стул, уселся напротив девушки и наклонился вперёд. – Флакон с каплями мисс Сатклифф – тоже пустышка. В нём простая вода и ничего более. Так что миссис Хоггарт для своей защиты никак не может ссылаться на то, что мятные капли оказали на неё усыпляющее действие. Присяжные её просто поднимут на смех.

Глаза девушки округлились. Оливия с таким изумлением смотрела на сержанта, что напрочь забыла о необходимости изображать слабость.

– Как интересно, – протянула она, не сводя с Киркби рассеянного взгляда, отчего он слегка покраснел. – Это что же получается, кто-то намеренно… – И она с жаром заговорила: – Знаете, сержант, я, конечно, не настолько сведуща в полицейских расследованиях, как вы, но, мне кажется, что следственный эксперимент мог бы пролить свет на происходящее. Вы так не считаете? Пока миссис Хоггарт не пришла в себя, расследование стоит на месте. Мы могли бы устроить реконструкцию того вечера, когда погибла мисс Белфорт. Собрать всех, кто присутствовал при первом убийстве, и воспроизвести действия каждого. Я уверена, что дедушка Матиас не будет противиться. Только вот инспектор Оливер меня даже слушать не станет. Что, если вам предложить…

Договорить девушка не успела. В кабинет, спиной назад, прижимая обеими руками и подбородком к себе кипу картонных папок, вошёл констебль О’Нил. Сержант тут же отпрянул и придал лицу равнодушно-официальное выражение. Оливия мгновенно сообразила и принялась натягивать перчатки.

– О, спасибо огромное, мистер Киркби, сэр. Я так вам признательна за участие, – проговорила она извиняющимся тоном. – Вы просто спасли меня. Мне уже намного лучше, честное слово.

– Рад это слышать, – поднявшись со стула, сержант учтиво поклонился ей. – О’Нил, проводите мисс Адамсон к выходу.

Когда Оливия в сопровождении констебля покинула архивную комнату, Киркби ощутил лёгкие угрызения совести из-за того, что поделился с ней подробностями расследования. Однако мысль о следственном эксперименте пришлась ему по душе. А уж какой благодарный взгляд подарила ему мисс Адамсон! Оставалось только убедить детектива Оливера в необходимости подобных действий.

***

Пока Оливия добиралась до Гриффин-холла, в голове её сложился весьма хитроумный план. Она пока не собиралась делиться с братом всеми его подробностями, но некоторые моменты обсудить следовало незамедлительно.

Взглянув на часики, она торопливо поднялась по ступенькам и рассеянно кивнула Симмонсу, передавая ему тёплую накидку, промокшую чуть ли не насквозь.

Не терпящим возражений тоном дворецкий произнёс:

– Я распоряжусь, мисс Оливия, чтобы вам в комнату принесли грелку и чашку горячего чаю.

Оливия сперва хотела было запротестовать, но, почувствовав, как заледенели на промозглом ветру ее руки и ноги, с признательностью улыбнулась старому слуге.

– А где Филипп? Симмонс, вы не видели моего брата?

– Он в библиотеке, беседует с мисс Крэббс.

– Вот как? Она уже вернулась? – разочарованно спросила Оливия, недовольная тем, что кузина Вивиан опять захватила внимание Филиппа. – Симмонс, вы не могли бы передать ему, что я вернулась из участка и буду рада, если он зайдёт ко мне?

Дворецкий невозмутимо кивнул, и Оливия отправилась в свою комнату, на ходу подбирая слова, которые смогут убедить Филиппа в её правоте.